Однажды замужем

«Ну и дура! — обругала себя Полина и направилась к выходу. — Нужно было показать, что ты обо всем этом думаешь, очень нужно? В конце концов, соавторство — вещь почти узаконенная. Ну нет у завкафедрой времени на научно-методическую скукомотину, ну где его взять? А в план каждый год что-то вписывать надо. И не твое это вообще дело. И если не умеешь, как Роман: «А заодно и это…» — так молчи и не ухмыляйся. Кому ты что доказала? Ромке на твое мнение начхать. А Глебу… ему не совсем, в том-то и дело. Потому что отрицательных эмоций у заведующего кафедрой и без тебя хватает. И эту твою ухмылочку он при распределении нагрузки обязательно вспомнит. А то и раньше…»

— Полина Васильевна, — окликнул Глеб, когда она взялась за ручку двери, — я к вам сегодня на экзамен приду, не возражаете?

— Возражаю! — откликнулась Полина нарочно кокетливо и обернулась: так ли Глеб воспринял шутку? Ведь все равно придет, зачем же спрашивать?!

Но заведующий смотрел на нее жестко, давая понять, что словоблудству тут не место и не время.

И он, разумеется, прав. С Железной Леной Полина себе этого не позволила бы.

В коридоре глянула на часы и прибавила шагу: в девять тридцать назначена встреча в деканате. Дротов и администрация.

На экзамен Глеб пришел без опоздания. «Боится пропустить Боровскую, — поняла Полина. — Чтобы экзаменатор, чего доброго, не сыпанула и без того травмированную студентку».

— А где Дротов? — шепнул завкафедрой, усаживаясь за стол. — Опять что-то выкинул?

Полина пожала плечами и пригласила первого.

Все шло хорошо, группа сильная, никаких сюрпризов тут быть не может. Глеб уже начинал поерзывать на стуле, собираясь уйти.

Села отвечать Юлова. Полина откинулась на спинку, приготовилась слушать. Ответы Юловой обычно доставляли истинное удовольствие, и Полина втайне порадовалась, что завкафедрой не ушел.

Но Юлова сидела, глядя на чистый лист бумаги, и молчала.

— Пожалуйста, начинайте.

Юлова молчала.

— Что случилось? Вы себя плохо чувствуете?

— Нет, нормально. Я не могу ответить на первый вопрос.

— Отвечайте на второй.

Юлова начала что-то неуверенно мямлить.

Полина наклонилась было к Глебу, чтобы объяснить: дескать, что-то не так, Юлова — одна из самых сильных. Но Глеб ее опередил:

— Совершенно беспомощный ответ. Явная двойка.

— Да нет, Глеб Андреевич, это…

Но тут в дверь просунулась голова лаборантки:

— Глеб Андреевич, вас междугородная вызывает.

Глеб ушел. Юлова снова замолчала.

— Да что с вами случилось? Что-нибудь дома?

Юлова вдруг поднялась с места и выбежала из аудитории.

Придется ставить двойку.

Но тут вся группа встала на защиту Юловой:

— Полина Васильевна, не ставьте! У нее дома несчастье.

И все наперебой стали рассказывать. Оказывается, ее отец, инвалид второй группы, отправился вчера в Москву заказать очки — Юловы жили в пригороде. Взял вое имеющиеся деньги — может, что попадется — и поехал. В городском транспорте ему вдруг стало плохо: Петр Иванович сердечник. Пока вызывали «скорую», пока его откачивали, кто-то вытащил у него деньги. А может, сам потерял. Но когда он очнулся, полез в карман и ничего там не обнаружил, ему снова сделалось плохо.

— А много денег-то было? — поинтересовалась Полина.

— Много, — ответил кто-то.

— Для Юловой много — когда больше рубля, — усмехнулась Боровская.

Но ее оборвали:

— Там была вся его зарплата.

Получал Петр Иванович, как Полина знала, девяносто рублей. Плюс пятьдесят — пенсия жены, тоже, инвалида. И когда он понял, что лишил семью своего месячного заработка, он не смог этого перенести.

Сейчас Петр Иванович в больнице. Инфаркт. Мать тоже с сердечным приступом — дома. Понимая, что значит для Юловой лишиться сейчас стипендии, Полина, не дожидаясь лишних просьб студентов, поставила Юловой три.

— Ну как сдала группа? — поинтересовался Глеб, когда Полина пришла на кафедру.

— Блестяще, — похвасталась Полина. — Деканат будет доволен: только одна тройка, у Юловой. А остальные…

— Как «тройка»? Это был явно неудовлетворительный ответ. Я же слышал.

— Да, но когда вы ушли…

— Не хитрите, Полина Васильевна, у вас это плохо получается.

— Понимаете, Глеб Андреевич, у Юловой несчастье. Отец в больнице…

— Болезнь отца к ведомости не пришьешь, — перебил ее Глеб. — И вы это знаете не хуже меня. Я объявляю вам… — «…выговор», — произнесла про себя Полина. Но Глеб сказал: — Служебное несоответствие.

— Ты чего тут сидишь? — Полина вздрогнула от неожиданности. В дверь аудитории, куда она пришла посидеть после экзамена, просунулась голова Галки Леоновой. — Я тут, кажется, учебник оставила, не видела? — Полина отрицательно покачала головой. — Ты что, потеряла дар речи? — засмеялась Галка и вдруг уставилась на Полину. — Что случилось? — спросила испуганно.

— Ничего, — ответила Полина.

Галка подошла к ней вплотную, положила руку на плечо, заглянула в глаза:

— Не ври. Я же вижу…

У Полины вдруг защипало глаза. Она стряхнула Галкину руку, отошла к окну.

— Стекла грязные!.. — произнесла после паузы, с треском распахнула окно, впуская свежий весенний воздух.