Одним лайком меньше

Без колебаний подхожу к двери. Несколько недель я грезил о возможности встретиться с той, кто размещает в Сети фотографии моей дочери, поговорить с ней, пристыдить, напугать. В общем, остановить. Сам удивлен, с какой настойчивостью нажимаю кнопку звонка.

Жду.

Проходит минута. Две минуты.

Начинаю подозревать, что никого нет дома. Я строил весь свой план, исходя из того, что Памела Филдинг немедленно откроет.

Оглядываюсь по сторонам в надежде увидеть ее идущей из магазина. Мимо проходят редкие пешеходы. Никто не обращает на меня внимания.

Когда я уже начинаю терять надежду, из дома доносится шорох. Через окно вижу, как в гостиной появляется белая фигура.

Человек медленно приближается к двери, понимает, что она заперта, и так же медленно уходит. Слышно, как он шарит в поисках ключа на комоде в прихожей. Проходит три или четыре минуты, прежде чем он открывает.

– Чем могу помочь?

Хозяину далеко за семьдесят. При виде незнакомца он выпрямляется, разглаживает брюки, снимает что-то (кажется, хлебную крошку) с воротника вязаной кофты. Наверняка не он постит фотографии Коко! На взломщика тоже не похож – скорее на ветерана, собирающего пожертвования для Британского легиона[17].

Старик удивлен.

– Здравствуйте, – говорю я. – Скажите… Памела Филдинг здесь живет?

– Здесь. – Он оглядывает меня с ног до головы. – Могу я поинтересоваться…

Будь я настоящим детективом, то заранее бы заготовил подходящую легенду.

– Я ее друг, – наконец подбираю ответ. – С работы.

К счастью, в этот момент начинается дождь, причем довольно сильный, стучит по крышкам мусорных баков. Старик смотрит на меня, потом на дождь.

– Что ж, заходите, – поколебавшись, говорит он.

В коридоре у стены выстроился целый ряд туфель и несколько пар тапочек. На полу – темно-коричневый ковер с густым ворсом. Я снимаю ботинки и ставлю в общий ряд.

– Пам! – зовет старик. – Я Эрик. – Он подает мне мягкую руку. Называю свое имя. Судя по всему, оно ни о чем ему не говорит. – Проходите в гостиную.

Он ковыляет к лестнице и снова зовет Пам. Наверху из туалета доносится звук спускаемой воды.

– Позвольте предложить вам чаю.

С удовольствием, говорю я. С молоком, без сахара.

Такое ощущение, что этой комнатой пользуются только для приема гостей, а гости здесь бывают нечасто. Сажусь на диван и тут же начинаю утопать; на плечи сползает необъятный вязаный плед, висящий на спинке. К тому времени как я наконец останавливаюсь, кофейный столик находится на уровне колен, а мой зад – где-то в районе лодыжек.

В такой позе я вряд ли смотрюсь выигрышно. Ухватившись за кофейный столик, встаю, поправляю кружевную салфетку, оглядываю комнату в поисках более надежного сиденья. В конце концов усаживаюсь на подлокотник дивана.

– Пам! – зовет Эрик в третий раз, уже настойчивее. – К тебе тут… пришли. – Завидев меня на моем насесте, он удивленно приподнимает брови. – Бо́льшую часть времени Пам проводит в своем мире. Говорит, будто слышит меня, но я сомневаюсь. Может, взять у вас пальто?

Вежливо отказываюсь.

Эрик предлагает включить обогреватель, если мне холодно. Демонстрирую поднятый большой палец.

– Один сахар, правильно?

– Без сахара, – уточняю я.

На лестнице раздаются шаги. Краткая пауза – должно быть, Памела поправляет прическу перед зеркалом в коридоре. Она что-то говорит старику, уходящему на кухню, видит меня и замирает как вкопанная.

– Привет, Памела.

Ее лицо каменеет. Она поспешно закрывает дверь и поворачивается ко мне.

– Полагаю, ты знаешь, почему я здесь.

Она кивает.

– Наверное, ты не ожидала встретить меня в реальной жизни?

Она качает головой.

– Посмотри на меня.

Памела поднимает глаза, но тут же опускает.

Слышно, как на кухне старик заваривает чай, что-то напевая себе под нос. Ложка звенит о кружку. Открывается дверца буфета.

– Это твой папа? – спрашиваю я.

Она снова качает головой.

– Дедушка.

Памеле Филдинг не больше семнадцати.

Она утверждает, что не крала фотографии.

А кто тогда? Кто-то из знакомых? Может, из школы? Ты ведь учишься в школе?

– В колледже, – мямлит она.

Таких девушек часто можно встретить в автобусе. Темные блестящие волосы, в ушах – серьги-гвоздики, щеки, покрытые следами от прыщей, густо намазаны тональным кремом.

– Где ноутбук? – спрашиваю я.

Нет у нее никакого ноутбука. Она купила фотографии в интернете.

– В интернете? В каком смысле? В «Даркнете», что ли?

Памела удивленно смотрит на меня.

– На сайте. Ну, на форуме.

– На каком форуме?

Она теребит ворот свитера.

– Форум для тех, кто занимается тем же, чем и я. Мы даем друг другу советы, делимся опытом, обсуждаем разных блогеров или придумываем, как привлечь больше подписчиков.

– Типа, притвориться, что человек, чьи фотографии ты используешь, болен?

– Типа того.

Появляется дедушка с чаем. Если он и замечает напряженную атмосферу, то не подает виду. Предлагает нам печенье в жестяной коробке. Памела нетерпеливо дергает углом рта. Уходя, дедушка оставляет дверь приоткрытой. Мы оба смотрим на нее, однако никто не встает, чтобы закрыть как следует.

Чувствую себя весьма неловко. Изо всех сил пытаюсь не повышать голос, держаться спокойно. Это нелегко.