Одно сердце на двоих

— Кровь низших, именуемых здесь Добрыми Соседями, неэффективна, — усмешка не сходила с лица алхимика. — Ее мало, она быстро заканчивается, да и вдобавок недолго сохраняет свойства. Добыть же ее непросто — хорошо еще, что мне попался умелый охотник, способный пополнять мои запасы. Но эта…, - человечек перевел взгляд на пойманную шпионку. — Эта особенная. Редкая добыча — полукровка, наполовину низшая, наполовину эльф! Ее кровь переполнена волшебством, остается лишь извлечь ее и использовать в своих целях. Амулеты, выдержанные в специальных зельях, дают защиту от эльфийской магии, а значит, численное преимущество остается за людьми. Аванталис будет завоеван, разграблен и уничтожен!

— Зачем это вам? — Истинное название эльфийских земель неприятно резануло слух.

— Ненавижу эльфов, — широко улыбнулся алхимик. — Людей я, правда, тоже ненавижу.

— Пес, — прошептала Юни, с глаз которой словно пелена упала.

— Ну, наконец-то ты догадалась, — королевский алхимик расправил ссутуленные плечи. Взгляд его блеклых глаз стал жестким, непримиримым. Худые узловатые пальцы сучили, перебирая по воздуху. Под белесой кожей билась жилка, и Юни судорожно сглотнула, когда осознала, куда устремлен ее собственный взгляд.

— Почуяла? Глупая, неопытная… А я тебя сразу вычислил, — похвастался алхимик. — Было так забавно дурить тебе голову, а ты даже не поняла, что я такое.

— Мы были уверены, что пес скрывается среди королевских советников, — глухо сказала Юни.

Припомнилось, что Ара как раз таки крутилась среди прислуги, стараясь завести как можно больше знакомств — догадывалась?

— Так я и есть самый настоящий советник, — выпятил грудь алхимик.

Называть его псом у Юноны язык не поворачивался. Как-то странно было так обращаться к тому, кто выглядел как самый обычный человек.

— Первое время я был верным помощником одного человечка. Он оказался любознателен и жаждал новых знаний — я дал ему их. Новые возможности невероятно его воодушевили поначалу, но потом стали пугать. Увы, люди так сильно подвержены условностям, — пес притворно вздохнул. — К тому моменту он многого достиг, и потерять все было бы жалко. Пришлось подменить этого бедолагу. Впрочем, Лонгрия от этого только выиграла: без моих подсказок лонгрийцы никогда бы не осмелились штурмовать Авалон из своих сказочек, даже ради богатств и сверхоружия.

— Зачем вам все это нужно? — Прямо спросила девушка.

— Такова моя природа, девочка, — хмыкнул пес. — Ты ведь ешь мясо, чтобы насытиться? Я и такие, как я, насыщаются иначе. Тебя ведь не волнует, что чувствовал твой обед, так и мне чужие страдания и боль лишь в радость. Я упиваюсь ими, и ради этого чувства буду убивать, стравливать и мучить.

— Не боитесь получить сдачи? — Холодно поинтересовалась Юни, невзначай кладя руку на пояс с прикрепленными к нему кинжалами.

— От кого? — Расхохотался мужчина. — Единственный способ остановить такого, как я — изначально уберечь свой мир от проникновения. Мои сородичи заперты в мертвых мирах. Найти оттуда выход невероятно сложно — Прамир и его Тени чутко стерегут границы своих творений. Но если хотя бы один пес найдет путь — его сородичи смогут последовать за ним. Ты думаешь, я один тут?

— Твой притворявшийся гонцом дружок мертв, — сухо сообщила Юнона. — Не могу сказать, что он доставил много хлопот.

— Глупцу — глупая смерть, — поморщился лжеалхимик. — Если он совсем одурел от голода, туда ему и дорога. Остальные, надеюсь, окажутся посдержаннее. Нам не страшны ни яды, ни чары, ни оружие.

— Ничего, кроме волчьих клыков, — кивнула Юни, подозревая, что ознакомительно-исповедальная часть подошла к своему логическому концу, и дальше начнется обыкновенная драка. — Я знаю, мне рассказывали.

«Я позову Фалитту,» — настороженно молчавшая половинка души, наконец-то, отмерла.

— Фалитта не поможет, — отозвалась Юни под согласный кивок своего противника.

«Она приведет Вервульфа. И Ару!»

— Пока они добегут, все уже закончится, — хмыкнула Юни.

— Вот видишь, девочка, — вкрадчиво проговорил враг. — Ты и сама все прекрасно понимаешь: помочь тебе некому. Зря ты сюда пришла, глядишь и прожила бы чуть подольше.

— Не рановато ли ты списываешь меня со счетов? — Голос Юноны немного подрагивал от волнения; пальцы нащупали рукоять кинжала справа, судорожно сжали ее.

— Ты никогда не победишь, — издевательски рассмеялся противник. — Я внимательно наблюдал за тобой: у тебя нет ни единого шанса.

— Это еще почему? — Возмутилась девушка.

— Потому что ты обречена до конца своих дней бороться с самой собой. Со своими страхами и сомнениями. С собственной неуверенностью и ожиданиями других. Тебе никогда меня не победить, потому что я есть отражение твоих страхов.

Юни заставила себя разжать пальцы, стиснувшие кинжал. Прав был враг, прав, и все же…

— Много болтаешь, пустомеля, — холодно улыбнулась она.

Лжеалхимик благодушно улыбнулся, а потом резко согнулся, скрученный судорогой. Мгновение, другое, и девушка наконец-то поняла, почему псов так назвали.