Читаем Одноклассники полностью

Неужели это то же положение, в каком был Саарнийт и... Невозможно... И тем не менее это так. Значит, вскоре последует продолжение в кругу знакомых. И тогда в один прекрасный день ты еще более жалким, еще более беспомощным предстанешь перед испуганным взглядом жены. Сейчас она еще спрашивает: что с тобой? А тогда спросит: то, о чем говорят, — правда? Лучше уж самому рассказать все, как оно есть.

...Ливень продолжался, сделался еще сильнее, но потом вдруг превратился в спокойный мелкий дождик. Некоторое время в трубах угрожающе бурлило, но потом все успокоилось, превратилось в тихое журчание, булькание и гитарный звон падающих капель. Вскоре на улице послышались быстрые шаги и оживленные голоса.

Сегодня они, наверное, стояли бы здесь в темной комнате у открытого окна, полной грудью вдыхая сырой, пахнущий свежестью воздух, и один из них спросил бы: «Помнишь?» Другой, конечно, вспомнил бы...

...Теплый ливень. Где-то в задней комнате спят старики. А двое молодых, взволнованных счастьем, стоят рядом в темноте у окна и вдыхают запах зелени и мокрой земли. Война кончилась. Мужчины вернулись с фронта. Впереди большая светлая жизнь.

Но сейчас они сидят в хорошо обставленной, просторной комнате, их измученные лица освещает яркая лампа под потолком, и они едва сознают, что происходит на улице.

Теперь Ирена уверена, что должна рассказать мужу о своей жуткой тайне, но необъяснимый страх сжимает ей горло.

Вдруг она слышит свой голос:

— Я знала.

— Что?

— Что он застрелился. Он сам намекнул тогда вечером у Теа.

— Послушай, Ирена, ты знаешь, что ты мне сейчас говоришь?

— Он сказал, чтобы я всегда заботилась о Валли. Когда в понедельник это с ним случилось, я сразу же поняла, что означали его слова. Он просил никому не говорить. Даже тебе.

Эйно встал и долго смотрел на жену. Потом вдруг пошел к телефону, но не поднял трубку, а только взял на минутку со стола листы корректуры, на полях которых Ирена до начала разговора делала исправления своим тонким округлым почерком.

— Эйно, ведь я... Откуда я могла знать, что так случится!

— А я бы знал! Я бы тогда уже знал! Слышишь?! Я! Я тогда знал бы первым! — Эйно хлопнул себя по лбу. — А я сказал надгробную речь. Да еще какую! Связал имя великого Сталина с этим... Страшно подумать! Слушай, Ирена, ты дура!

— Наверное, я дура, круглая дура.

Эйно взял пиджак со спинки стула и пошел в переднюю. Вскоре хлопнула дверь и послышались торопливые шаги по каменным плитам, которыми он совсем недавно выложил песчаную дорожку сада.

Благодаря Ванде керамический, графический, окантовочный художественный беспорядок начинался в квартире Аугуста Лээса уже в передней. Сам Аугуст был облачен в длинный, до полу, черный шелковый халат с плетеным желтым поясом. Как видно, бурная женская фантазия художницы не пожалела даже плотной крестьянской фигуры мужа, желая почему-то видеть его натертым до блеска монахом.

— Входи. Идем ко мне. Ванда может скоро явиться с кем-нибудь из знакомых.

— Ты уже слышал?

— А как же иначе?

В апартаментах «монаха» было довольно уютно, только тесновато из-за переполненных книжных полок. И большой письменный стол носил заметные следы напряженного умственного труда. Университетский диплом, полученный без отрыва от работы, был для этого усидчивого человека лишь промежуточной ступенькой. Да он особенно и не скрывал своей мечты пробиться когда-нибудь в солидный строй ученых-историков.

— Видишь, вожусь тут со своей темой, никак не двигается с места. Ну, садись. Коньячку хочешь?

— Давай.

— Я и сам выпью с удовольствием. Не переношу самолета. Во время посадки в Риге проглотил стопку, чтобы сердце не болело, и от недобора до сих пор шумит в котелке.

Он вынул из-под стола из корзинки для бумаг армянский коньяк «три звездочки», одним ударом вышиб пробку и посмотрел в шкафчик.

— Рюмки есть, а кофе из термоса я все вылакал. Пойдет, пожалуй, и так, теща в ванной скоблит девчонок.

— Ну, конечно, пойдет. От кого ты слыхал?

— Как всегда, оттуда, откуда стоит слышать. Ну, поехали! — Он опрокинул рюмку, затем осторожно поставил ее на стекло стола. — Ну да, в Москве сейчас тревожные дни, о‑очень тревожные дни. Но это сейчас не касается нашей темы. Ты, значит, пришел ко мне за советом и помощью.

— Да.

— Нашел к кому прийти. Ты, наверно, догадываешься, что я тебя не перевариваю?

— Есть такое ощущение.

— И все-таки пришел?

— Ни к кому другому мне уже по должности негоже обращаться. И сюда прийти мне было нелегко.

— Черт его знает, что мне в тебе не нравится. Такой молодой и такой рассудительный? Это вроде бы неплохо. Бывает иногда какая-то безотчетная симпатия или антипатия, которую мы сами не можем объяснить. Работник ты, конечно, первоклассный. У себя в парторганизации на хорошем счету. С Сойдре говорил?

— Обещал защищать.

— Понятно! — Лээс почесал ключицу, наполнил рюмки и вдруг приступил к делу. — Разговор останется между нами.

— Само собой разумеется.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Заморская Русь
Заморская Русь

Книга эта среди многочисленных изданий стоит особняком. По широте охвата, по объему тщательно отобранного материала, по живости изложения и наглядности картин роман не имеет аналогов в постперестроечной сибирской литературе. Автор щедро разворачивает перед читателем историческое полотно: освоение русскими первопроходцами неизведанных земель на окраинах Иркутской губернии, к востоку от Камчатки. Это огромная территория, протяженностью в несколько тысяч километров, дикая и неприступная, словно затаившаяся, сберегающая свои богатства до срока. Тысячи, миллионы лет лежали богатства под спудом, и вот срок пришел! Как по мановению волшебной палочки двинулись народы в неизведанные земли, навстречу новой жизни, навстречу своей судьбе. Чудилось — там, за океаном, где всходит из вод морских солнце, ждет их необыкновенная жизнь. Двигались обозами по распутице, шли таежными тропами, качались на волнах морских, чтобы ступить на неприветливую, угрюмую землю, твердо стать на этой земле и навсегда остаться на ней.

Олег Васильевич Слободчиков

Роман, повесть / Историческая литература / Документальное
Доченька
Доченька

Сиротку Мари забрали из приюта, но не для того, чтобы удочерить: бездетной супружеской паре нужна была служанка. Только после смерти хозяйки 18-летняя Мари узнает, что все это время рядом был мужчина, давший ей жизнь… И здесь, в отчем доме, ее пытались обесчестить! Какие еще испытания ждут ее впереди?* * *Во всем мире продано около 1,5 млн экземпляров книг Мари-Бернадетт Дюпюи! Одна за другой они занимают достойное место на полках и в сердцах читателей. В ее романтические истории нельзя не поверить, ее героиням невозможно не сопереживать. Головокружительный успех ее «Сиротки» вселяет уверенность: семейная сага «Доченька» растрогает даже самые черствые души!В трепетном юном сердечке сиротки Мари всегда теплилась надежда, что она покинет монастырские стены рука об руку с парой, которая назовет ее доченькой… И однажды за ней приехали. Так неужели семья, которую мог спасти от разрушения только ребенок, нуждалась в ней лишь как в служанке? Ее участи не позавидовала бы и Золушка. Но и для воспитанницы приюта судьба приготовила кусочек счастья…

Борисов Олег , Мари-Бернадетт Дюпюи , Олег Борисов , Ольга Пустошинская , Сергей Гончаров

Фантастика / Роман, повесть / Фантастика: прочее / Семейный роман / Проза