Одноклассники, или Поколение lost

Потом, набегавшись, она сама же искала, забыв, где что спрятала. Естественно, просила помочь. Особенно если ценное что-то положила в «секрет». Ту же игрушку хотя бы. Он охотно помогал. Интересно же.

– Слушай, а давай вместе «секрет» сделаем? – однажды предложила она.

Характер у неё был очень настойчивый и вместе с тем обаятельный. С другой девчонкой он вряд ли бы стал заниматься такими «немужскими» делами – засмеют ведь мальчишки – но тут не устоял.

– Давай, а где?

– А найдём какое-нибудь страшное место, – шёпотом предложила она.

«Страшных» мест в деревне навалом. Но вот беда – от дома далеко уходить нельзя. Пришлось делать «секрет» поблизости.

Самым подходящим «страшным» местом оказался огороженный пятачок возле сарая. Там было темно из-за всяких непроходимых зарослей. Там и деревья росли и колючки какие-то, ну и крапива в придачу. Забравшись в самый угол, Лена раскопала ямку.

– Что положим в «секрет»?

Он пожал плечами.

– У тебя ничего нет?

– Нет.

– Вечно у тебя ничего нет, – она порылась в кармашке платьишка и извлекла измятый невзрачный фантик.

«Секрет» смотрелся как-то неприлично бедно. Лена была чрезвычайно недовольна.

– Что же делать-то?

– Не знаю, – он опять пожал плечами. – Ладно, пошли отсюда.

– Нет, надо что-то ещё положить…

С этими словами она задрала платьишко, сняла трусики и запузырила струйку прямо в ямку, на фантик. Тот поднялся и выплыл оттуда. Ямка же разрушилась. Лена изумлённо смотрела на плод своего труда.

А он с огромным изумлением смотрел на Лену. Туда, откуда мгновение назад брызнула струйка. Два чувства смешались в этом изумлении. С одной стороны – стыд. А с другой – что-то непонятное.

Это другое произвело на него неизгладимое впечатление. Он понял, что больше никогда не сможет смотреть на девчонок так, как раньше. Всё теперь в них будет видеться через «это» – точно «секрет» через стёклышко.

Лена тоже смутилась. Но, похоже, по иному поводу. Она брезгливо бросила на ямку стёклышко и с досадой придавила всё ногой. Поправив одежду, хмуро произнесла:

– Никому не говори об этом «секрете». Ты умеешь хранить тайны?

– Умею.

Это и стало их общей тайной. Он действительно молчал твёрдо до тех пор, пока не пришёл тот «опытный» и циничный возраст, когда подобные тайны начали вызывать только смех и ничего более. А она с того момента перестала делать «секреты». И вообще стала для него какой-то совсем другой.

Со второй девочкой – её звали Света – он подружился, когда пошёл в школу. Она была самой маленькой в классе. И самой красивой. Особенно запомнились её большие белые банты. Как только они держались на её маленькой головке?.. Как-то держались. И в том, что они всё-таки держались, заключалось нечто великолепное.

Потом оказалось, что она жила на той же улице, и ему нередко приходилось сопровождать её в школу и обратно. И таскать её портфель. Это было приятной обязанностью. Даже работой. И он почитал свою работу за честь.

Конечно, некоторые стали смеяться. Правда, не сразу, а после дурацкого школьного сочинения на тему «Что я буду делать, когда вырасту?». Он написал следующее: «Сначала пойду в армию, а потом женюсь на Светке».

И надо же было учительнице особенно заострить на этом внимание!.. Весь класс чуть животы не надорвал. Но всё же он не бросил таскать её портфель. Наоборот, на Восьмое марта ещё и подарок принёс.

Мама купила ему зимой двух резиновых медведей – одного поменьше, другого побольше – и того, что поменьше, он самоотверженно вручил «будущей жене». Та взяла и будто бы даже оценила. Это было первое, что он подарил женщине.

Всё закончилось быстро и банально. Родители Светки переехали на другую улицу, а сама она вместе со своим портфелем досталась кому-то ещё. Потом, спустя несколько лет, он со стыдом вспоминал эту детскую блажь.

Впрочем, не только со стыдом, но и с облегчением. Света, повзрослев, перестала быть красивой. И вообще перестала хоть сколько-нибудь вызывать нежность. На такой не то, что жениться, даже и… В общем, очень хорошо, что она переехала.

С третьей девочкой – тоже Леной – смешалось всё: и нежность второй, и «что-то непонятное» первой. Это было много позже – уже лет в десять или одиннадцать.

Как раз первая Лена ему её и «подсунула». Они водили дружбу. Обе приезжали в деревню только на лето, обе были активны, не по годам развиты, обе страстно хотели чего-то взрослого… Короче, они искали «женихов».

Он по старой памяти предпочёл бы первую Лену, но та, увы, оказалась уже кем-то «занята». Пришлось уступить и переключиться на подружку, которая тоже не очень сильно протестовала. Немного повыпендривалась, но под напором другой Лены всё ж таки согласилась взять его в «женихи».

– Всё, теперь целуй её, – строго велела ему другая Лена, вонзив колкий взгляд в свою подружку.

Та поспешно, но холодно предоставила свою щёчку.