Однолюб

Он шел в офис и никак не мог отделаться от мерзкого чувства унижения. В голове мелькала мысль вернуться и сделать этому маленькому мерзавцу что-нибудь… Хотя при чем тут мальчишка? Дело не в нем. Дело в неисправности механизма или… Снова Воскресенская? Он позвонил механикам, потребовал, чтобы машину тщательно осмотрели, перебрали каждый винтик. Часа через два удивленный механик уверял, что с машиной все в полном порядке, даже масло менять не нужно.

– Но я отчетливо слышал посторонний звук, – настаивал Петр.

Механик не мог послать его к черту или рассмеяться в лицо, как тот мальчишка, не мог даже сказать, что Петру посторонний звук померещился. Он работал в организации много лет, а потому лишь в который раз перечислял все известные ему системы автомобиля и уверял, что никаких технических неполадок не обнаружил.

Петр положил трубку. Кажется, теперь он знал, что это было. Это был страх. Он боится. Становится параноиком. Сегодня он испугался сесть в машину. Завтра и вовсе останется дома, потому что будет страшно выйти на улицу. А потом станет бояться собственной тени. Страх засасывал постепенно. Он подчинял не мозг, так тело, не сознание – так сердце. Такой страх не поддается контролю. И единственное средство против такого страха – уничтожить его источник.

Если по руке, перебирая мохнатыми лапками, семенит огромный паук, сколько не убеждай себя, что он безвреден, все равно мурашки ползут по коже, пока не сбросишь это отвратительное создание. Мирно сосуществовать с этой тварью невозможно. Страх заложен в человеке с рождения. Он может только менять форму – перейти в презрение, в раздражение, в ненависть. Но полностью избавиться от страха, свести на нет тысячелетнюю работу эволюции нельзя. Организация не строила по этому поводу иллюзий. Миф о сверхчеловеке, лишенном страха, почилеще в прошлом веке. Победить свой страх – означало только: обнаружить его в себе и устранить его источник.

Что ж, первый шаг он уже сделал. Теперь необходимо сделать второй, чтобы спать спокойно. Чтобы вернуть себе ту умиротворенность, которую испытывает человек, наделенный практически безграничной властью.

Но если шагать наугад, можно оступиться. Бить лучше наверняка. Однако Рудавин даже представить себе не мог, где теперь Людмила и кто ей помогает. «Нет, без девчонки здесь не обойтись, – решил он. – Придется лично нанести ей визит». Он набрал номер телефона Насти. Трубку поднял мужчина. Петр сразу же дал отбой. Он узнал голос.

Глава 10. Наваждение

Стася попыталась занять себя чем-нибудь. Но вещи валились из рук, а ноги были как ватные. Она расколотила две чашки и отказалась от мысли «что-нибудь поделать». В половине девятого она уложила Леночку в постель, и та, умница, даже не потребовав причитающейся ей сказки, тут же уснула. Стася вздохнула с облегчением. Допроса дочери она бы не выдержала.

В десять в дверь позвонили. Стася бросилась открывать, она робко, но все-таки еще надеясь, что это Слава – больной, покалеченный, побитый, пусть даже пьяный, чего с ним отродясь не случалось. Какой угодно – но пусть вернется, иначе она сойдет с ума.

– Извини, – на пороге стоял Дан. – Приехал как только смог. Надеюсь, ничего серьезного?

Он смотрел на нее улыбаясь, а в ее взгляде безошибочно угадывалось разочарование.

– Проходи.

Через несколько минут, сбиваясь и перескакивая с одного на другое, она рассказала ему все. Дан смотрел на нее так, словно ему доверили секрет, содержание которого его несколько смущает.

– Да, – изрек он, немного подумав. – Мужчина, утешающий женщину по поводу исчезновения другого мужчины, – это классика и клиника одновременно. Никогда не думал, что попаду в подобную ситуацию.

В его словах прозвучал плохо скрытый упрек, и Стася покраснела. А он, словно только этого и дожидался, перешел на деловой тон и забросал ее вопросами.

– Пьет?

– Никогда.

– Друзья?

– Нет.

– Родственники? Работа?

Стася лишь отрицательно качала головой.

– Женщины, извини за неделикатность?

– Исключено.

– Позволь с тобой не согласиться. Знаешь, почему на свете так много обманутых женщин? Потому что каждая уверена, что «исключено».

– Давай не будем…

– Понимаю, неприятно, но все-таки попробуем представить себе это «исключено». Ты ведь не можешь этого знать наверняка, согласна?

Мысли в голове у Стаси путались, но принимать такой неприятный оборот не желали.

– Вижу, об этом ты ни разу не подумала. Не кисни. Поставь лучше чайник. Я пока подготовлю вопросы для дальнейшего расследования.

Дан говорил так легко, что у Стаси отлегло от сердца. Действительно, ничего ведь не известно, а она переполошилась и переполошила всех. Вот пришел человек после работы, голодный, а она ему с порога о своих проблемах. Стася залезла в холодильник, провела рукой по пустым полкам и вспомнила, что Слава как раз и пошел покупать продукты. И с тех пор прошло всего пять часов. Стася поспешила вернуться. Пусть Дан успокоит ее. Пусть объяснит, какая она дурочка и пусть пока он пьет чай, явится Слава с авоськой – злой и промокший до нитки.