Одушевленный ландшафт. Сборник статей

По сущности границы мне трудно что-либо сказать, но возникло ощущение или осознание того, почему многих — например, меня — привлекают междисциплинарные конференции и семинары. Видимо, потому, что они собой являют пространство не только пересечения границ, но и их трансформации, сталкивания. Можно себе представить это еще каким-то дополнительным пространством взаимодействия самих границ. Это чрезвычайно интересно, продуктивно и эвристично. Это высекает искру и не только за счет того, что кто-то находит возможность высказаться, которой не имеет в своей узкоспециальной среде или высказаться иначе и присвоить что-то новое, но именно есть ощущение, которое трудно вербализовать, субъектности границ. Они в каком-то смысле ведут себя как-то сами! Есть ощущение взаимодействия границ самого разного типа.

Андрей Сычев

Я просто поделюсь своей метафорой. Для меня граница очень близка с понятием «тупик». Я понимаю, что это разное. Но тупик — это то, чего на самом деле не существует. Нам кажется, что здесь предел, но… Не знаю, как сказать… В транзактном анализе есть теория тупиков. Когда мы, преодолевая эти тупики, развиваемся, решаем задачу, интегрируемся… Для меня важно всегда понять, тупик это или граница. Если снова вспоминать транзактный анализ, то можно говорить про границы эго-состояний. Между ними энергия туда-сюда проходит: от ребенка ко взрослому.

Вадим Петровский

Вдогон тому, что Вы сказали. Это очень важное замечание про тупики. Тупиков в транзактном анализе несколько. Есть тупик первого порядка между родителем и дитя. Второго порядка между внутренним родителем в ребенке и соматическим ребенком. Но есть еще тупик третьего порядка. Внутри самого глубинного соматического ребенка есть конфликт между некой родительской инстанцией и некой детской. Так вот, в транзактном анализе чрезвычайно трудно, минуя работу с телом (Оксана про это говорила), добраться до этого тупика третьего порядка, самого раннего по происхождению. И ландшафтная аналитика, которая имеет дело с витальностью (ни с предметной деятельностью, ни с коммуникацией, ни с самоосознанием, а с витальностью), именно ландшафтная аналитика, видимо, дает возможность преодолеть тупик третьего порядка.

Сергей Березин

Да, мне кажется, в ландшафтной аналитике тупик третьего порядка преодолевается в пути. Именно в пути. Выход из этого тупика обретается. От слова «брести».

Павел Балов

Я хотел бы вспомнить слова прошлых дней. Мне очень понравилась метафора субъектности. Она связана с темой границ. Была метафора про то, что, может быть, муравей не обладает какой-либо сильной субъектностью, но муравейник обладает вполне могучей субъектностью, так что квалифицированный энтомолог вполне может найти общий язык с этим муравейником. Посему у меня вопрос: почему же нам так важно наделять себя правом говорить, что кто-то является субъектом, а кто-то является лишь субъективированным?

Если каждый из нас является системой (как организм — система клеток, как психика) или если рассматривать с точки зрения некоторых терапевтических подходов личность как сообщество субличностей, почему же мы как такое сообщество являемся субъектами, а про ландшафт многие могут сказать, что он только субъективирован, но не является субъектом. Немножко политический вопрос: а судьи кто?

Владимир Каганский

Первое — ссылка. Международный журнал исследования культуры, 2015 год. Целый номер, посвященный границам в культуре. Он есть в открытом доступе[14].

Второе. В семиотике есть понятие семиотического порога, выше которого есть собственно знаковые процессы, а ниже — нет. Семиотический порог проходит по живому. Бактерии выше семиотического порога, а вирусы вроде бы нет. Т. е. физика и химия — это один класс дисциплин, а биология этим теперь вошла в гуманитарные дисциплины. Поскольку это довольно хорошо обосновано, но, как и все лучшие результаты наук последнего времени, не стало достоянием широких масс, то, если не считать рефлексию и ее иллюзию признаком субъектности, но считать знаковый критерий, включая юмор, который генетически в системах очень хорошо наблюдается, аналогом субъектности, то проблема, конечно, снимается. Просто мы, муравьи и бактерии вполне существа знаковой деятельности разных типов. Сюда же вливается идея, что слово «культура» надо употреблять во множественном смысле. Если культура — это знаковая деятельность по продуцированию смыслов, то откуда мы знаем, что у муравьев нет культуры либо она настолько другая, что мы ее не опознаем? Это тоже вопрос о некоторой фундаментальной границе. Биология оказалась по нашу сторону гуманитарных дисциплин.

Объяснение: биология становится гуманитарной дисциплиной. Осознанно. Это не значит, что литературоведение стало биологической дисциплиной, нет. Но, строго говоря, если есть поэтика генетического текста, то, может быть, дело дойдет и до литературоведения генетической литературы, кто знает…

Вадим Петровский