Читаем Одушевленный ландшафт. Сборник статей полностью

Второй момент — это переход. Первый — предел, второй — переход. А что в итоге получилось? Я связал между собой два этих предела. Третий момент у Гегеля — это связь. Граница — это предел, переход, связь. Конечно, для того, чтобы мне перейти, необходимо заглянуть по ту сторону первого предела. Иначе как же я смогу перейти, осознать, что я перешел? Вот эта провокация к переходу содержится в самой диалектике границы. Диалектика границы несет в себе импульс к переходу. Вот где исходная точка развития движения по ту сторону. Это первое, что я хотел сказать. Второе. То, о чем говорил Сергей Березин. Важнейшая вещь — бытие на границе. Тут возникает интереснейшая штука: смерть и жизнь ограничивают друг друга, т. е. они ограничивают те ограничения, которые между ними существуют. Граница границы — движение к безграничности. Т. е. это продвижение к ощущению бесконечности, безграничности, к вечности. Мы ухватываем элементы вечности в бытии на границе. Я хочу прочитать небольшой стишок, который когда-то посвятил одному из моих коллег, Андрею Пузырею. Зачем границу — переходить? Достаточно просто в нее войти. Там, внутри можно найти путеводную нить В бесконечность пути.


Юлия Морозова

Когда Сергей начал говорить про бытие на границе, я вспомнила юнгианского аналитика Бани Шортера, который написал еще в 1980-е годы эссе «Люди границы», «Border People». Как практик, психотерапевт, я могу сказать, что мы люди, которые постоянно находятся на границе с людьми разных возрастов, культур. На переходе от болезни к здоровью. Встречаясь с этим, у меня возникает образ черты, но изнутри и телесно я понимаю, что туда можно войти и там — пространство. Граница это не черта. Граница это целое пространство, лиминальность… Парадоксально, она находится во времени и одновременно вне времени. И не одна сторона, и ни другая сторона. Максимально неопределенное состояние. И вопрос, который меня озадачивает про бытие на границе: насколько полезно постоянно находиться там? Насколько важно выходить из этого пространства или же, наоборот, его увеличивать?


Лилия Шарафиева

Как отклик на то, что сказал Вадим Артурович, хочется привести живую метафору из того, что происходит в моем саду. Когда я создаю круг, сажаю по окружности растения. Внутри этого круга живут растения, которые стремятся выйти из него. За пределами круга живут растения, которые стремятся в круг. В самой окружности, когда в нее попадают семена, зерна, там тоже, в этой границе, они прорастают. Хочется, чтобы вы поразмыслили над этим, увидели это вживую!

Вадим Петровский


Очень страшно застрять в границе, но еще страшнее стоять перед ней и застрять рядом, не доходя и не переходя.

Думал ли Гегель старик хоть разтак про предел переход и связь?Если без перехода у входа застрял,то отнюдь не выйдешь в астрал.И значит, границы не одолел.Это все, конец, беспредел.Алексей Титенков

Чтобы была граница, нужно, чтобы был «Я». Среди наших клиентов очень много людей, у которых нет связи со своим «Я». Я думаю, что это мое «Я» я обнаруживаю через свой нрав. Через удовольствие и через боль, если брать телесные основы. То, что меня развивает, приносит мне удовольствие. То, что меня убивает, причиняет мне боль. Многие люди, застрявшие в боли, сколлапсированы. У них нет этого инструмента выбирать, что мне нравится и что нет. Это про пограничную структуру личности, такой беспредельный ад в их восприятии себя и жизни. Такой тезис.


Оксана Исакова

Я думала, говорить или нет, но перешла границу собственного «нет». Как психолог, которого очень интересует телесно-ориентированная и двигательная направленность, я озвучу несколько выдержек из первого варианта своего доклада:

«Важная составляющая того, как мы наблюдаем за человеком, — это процессы перехода. Между одной формой движения и другой, между эмоциональным событием и движением, между впечатлением и движением и т. д. Вариантов этих переходов может быть много: например, постепенное, менее постепенное и резкое. Бывает застревание, о котором говорил Вадим Артурович. Переходы происходят с разной скоростью, весом, направленностью… Это целый спектр совершенно разных движений, где изменение лишь одной характеристики меняет всю картину реальности. Упомяну те границы, на которые мы обращаем внимание.

Движущиеся проходят множество границ: граница привычного и необычного, движения, предъявления, видимости, пространства. Граница между уровнями движения: вверху, в середине, внизу. Граница между право и лево, верх и низ, вперед и назад. А есть еще диагональные границы… Медленно-быстро, широко-узко, направленно-хаотично, легко-сильно, вертикально-горизонтально-сагиттально. Граница тонуса и расслабления, формы (структуры) и потока, движения и статики и множество других, о которых я не буду говорить».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Анархизм — это не только Кропоткин, Бакунин и буква «А», вписанная в окружность, это в первую очередь древняя традиция, которая прошла с нами весь путь развития цивилизации, еще до того, как в XIX веке стала полноценной философской концепцией.От древнекитайских мудрецов до мыслителей эпохи Просвещения всегда находились люди, которые размышляли о природе власти и хотели убить в себе государство. Автор в увлекательной манере рассказывает нам про становление идеи свободы человека от давления правительства.Рябов Пётр Владимирович (родился в 1969 г.) — историк, философ и публицист, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета. Среди главных исследовательских интересов Петра Рябова: античная культура, философская антропология, история освободительного движения, история и философия анархизма, история русской философии, экзистенциальные проблемы современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Петр Владимирович Рябов

Государство и право / История / Обществознание, социология / Политика / Учебная и научная литература