Одушевленный ландшафт. Сборник статей

Близки к архетипам по своей универсальности и укорененности в мировой культуре символы, связанные с анатомией растений, с их частями или органами: «дети как цветы», «плоды трудов», «держаться корней» и т. д. Любопытный философский (практически фитософский) анализ корневой/коренной метафорики, в том числе критика «базовой модели странствия человеческой жизни как отрыва от корней и подвязанной к ней идеи, что к корням можно вернуться, припасть и даже прикрепиться заново», представлен в книге Оксаны Тимофеевой «Родина»[21] [Тимофеева 2020]. Автор применяет аристотелевское представление о трех душах человека (растительной, животной и собственно человеческой) гегелевское определение растения через прикрепленность, а животного — через отрыв от земли, а также концепты детерриториализации и ретерриториализации Делёза и Гваттари.

Как ни странно, вопрос о необходимости специального раздела философии, посвященного осмыслению сущности растений и феноменов растительной жизни, был поставлен лишь совсем недавно.

В своей книге «Растения как личности: философская ботаника» [Hall 2011] философ Мэтью Холл настаивает, что растения должны быть включены в сферу этических отношений человека. Он анализирует связанные с растениями моральные установки в западной философии, противопоставляя их другим мировым традициям, в том числе культурам коренных народов, которые признают растения как личности — то есть активные, разумные существа, достойные уважения и защиты. Свой призыв к этическому осмыслению растений Холл подкрепляет упомянутыми выше нейробиологическими аргументами.

Размышляя о необходимых пролегоменах к фитософии как новой научной дисциплине, название которой «говорит само за себя» (др. — греч. φυτóν «растение» + σοφία «мастерство, мудрость»), в качестве первых ключевых фигур ее истории мы можем назвать, кроме Мэтью Холла, по меньшей мере три существенных имени. Это Лоренц Окен, Владимир Бибихин, Майкл Мардер. (Список, конечно же, неполный, и так или иначе с развитием фитософии он будет расширяться.)

Лоренц Окен (1779–1851), немецко-швейцарский натурфилософ и ботаник, специалист по семенным растениям и по микологии, — насколько нам известно, первый автор, предложивший (не позднее 1807 года) термин «фитософия». По Окену, эта дисциплина должна была быть частью не философии, но биологии — наряду с такими разделами, как органогения и зоософия. Должна была бы, однако дальнейшее развитие науки закрепило, как мы знаем, иную структуру биологических знаний. Термин органогения все же употреблялся в биологии в разной интерпретации еще минимум около столетия. Термины же «зоософия» и «фитософия» были после смерти Окена забыты — если не считать упоминания их в одной из книг [Spencer 1891] британского философа и социолога Герберта Спенсера (1820–1903) в связи с именем Окена и его идеями. Возрождение, в новом осмыслении, понятия «зоософия» началось в 2000 году, со стартом одноименного дискуссионного цикла Крымского геопоэтического клуба, дополненного позже акциями «Кастинг тотемов». А одним из первых после Окена и Спенсера концептуально обоснованных упоминаний фитософии стала лекция «Фитософия и египтяне. Флора сакральная, флора мирская», прочитанная автором статьи в посольстве Египта в Москве 24.01.2020.

Владимир Бибихин (1938–2004) — российский филолог, философ, переводчик. В 1997–1998 годах он читал в МГУ авторский философско-герменевтический курс «Лес (hyle)», где раскрывал различные явления человеческой цивилизации и культуры через образ и понятие леса и другие, связанные с ним. В аннотации к одноименной книге [Бибихин 2011], вышедшей после кончины мыслителя, сказано, в частности: Исследуется лес в истории планеты и человечества. Прослеживаются основания философского понятия материи в опыте неметрического пространства леса. Уточняется отношение мужского начала эйдоса к материи в биологических трактатах Аристотеля… Конструктивно оцениваются перспективы современной этологии. На первый взгляд, поразительно, но образ леса одновременно как пространства (совокупность растений) и как материала (древесина) оказался ключом к постижению всего и вся — от тайн Космоса до человеческих взаимоотношений.