Офицер. Слово чести (СИ)

— Две машины порожние, господин лейтенант, а в двух горюче-смазочные материалы для автоотряда в Любеке.

Этого было достаточно, и я повел шеей, как штабс-капитан Овечкин в «Неуловимых», подавая этим знак, что колонну мы берём, и дальше казаки действовали уверенно. Я вырубил фельдфебеля одним ударом ребра ладони наискосок по шее, и пока тот ещё падал, рванул из кобуры «Люгер», и наставил его на водителя, крича:

— Поднять руки, русская свинья! Вы похожи на переодетых русских казаков!

Тому делать нечего как поднять руки. Дальше мы действовали быстро. Хорошо, что грузовиков пять, как и нас, так что фельдфебеля связав, в кузов забросили, сами сели в кабины к водителям, и колонна, проехав чуть дальше, съехала с дороги на тропинку, и стала пылить в сторону лагеря где мы передневали. Там, пока я допрашивал фельдфебеля, наши грузились во все пять грузовиков, скидывая часть ненужного груза тут же, кроме топлива. Все наши кто был в германской форме, так и поедут в кабинах, охраняя водителей и смотря чтобы те что не учудили. Тут в лагере я водителям объяснил, что те захвачены доблестным отрядом русских казаков под командованием майора Волкова, и если они будут сотрудничать, то мы их оставим в живых, хотя грузовики спалим потом, чтобы германская армия их больше не использовала. Дал им честное слово офицера оставить в живых. Фельдфебелю, который нас слышал, вынужден был пообещать тоже-самое. За это тот не пытается бежать и будет помогать по мере сил. А ведь я хотел его прирезать после допроса и труп спрятать, но тот видимо уловил это, своим несколько звериным чутьём, и вот выторговал себе это условие. Времени на жёсткий допрос с ломанием его не было, и я дал слово, и не пожалел, тот служил в интендантской службе частей тыла, и знал многое, исколесив местные дороги. Тот даже карту окрестностей мне дал, которую мы сразу не обнаружили, тот её не в планшетке держал, а в кабине под сиденьем. На ней тот всё что знал и отметил, включая множество бродов, проходимых для автомобилей. После этого его снова связали, кляп в рот и в кузов. Ну и покинули место стоянки, возвращаясь к дороге. На ней мы всего с полчаса простояли под видом поста, пока нам эти грузовике не попались, действительно повезло. А направились мы к мосту, я панировал провести минирование засветло, а потом поджечь бикфордов шнур и уехать. В пути мои казачки охраняли водителей, пистолеты использовали, с ними в кабине проще чем с карабинами, да вспоминали навыки вождения, я вскоре планировал посадить их за руль.

Дальше всё получилось, как я и задумал. Колонну грузовиков мы поставили в километре от моста, съехав с трассы. Загнали под деревья ухоженной рощи, и остались там. С другой стороны виднелась местная деревушка, не хотелось бы привлекать внимание деревенских к нам, но тут ничего не попишешь, нужно действовать. Дальше двое пластунов подкрались к сторожке и скользнули внутрь, после чего один вышел и махнул рукой, мол, всё готово. На грузовике, одном, я подъехал к мосту и лично лазил под фермой однопролётного моста, мне двое в германской военной форме помогали, сделали верёвочную люльку и удерживали пока я закладывал заряды. В это время только один состав прошёл в сторону Любека. Ну а когда уже от него состав пошёл, грузовой, я отмерил нужную длину шнура и поджёг, после чего со всех ног рванув к грузовику, остальные уже там сидели. Дальше, поглядывая на часы, пока мы гнали к роще где находилась остальная группа, и остановив машину, время пришло, да и мы до рощи доехали, покинул кабину и вместе с остальными наблюдал что будет дальше. Подрыв произошёл не под паровозом, как я рассчитывал, а только под четвёртым вагоном, но результаты диверсии всё равно были восхитительные. Мост тут из одной фермы был, так что вагоны полетели вниз, а два вагона за паровозом полыхали. Паровозная команда, подавая гудки, возможно контуженная, стала замедлять ход огрызка состава, а груз с вагонами полетел в реку громоздя кучу мятого металлолома. Кстати, перевозили похоже уголь, тот тоже загорелся. Хорошо взрыва не было от угольной пыли, поднявшейся над обрушившимся мостом. Два последних вагона, сойдя с рельс, кувыркнулись с обрыва. Ну а мы погрузились в машины, казаки были перевозбуждены, не каждый день такое увидишь, молодёжь так совсем в нирване находилась, и выехав на трассу покатили дальше. Сам я, сидя в кабине, подкрутил плёнку на фотоаппарате. Мной было сделано два кадра, когда состав заезжал на мост и сам момент подрыва. Надеюсь последний кадр не смазанный, я тут вздрогнул, когда подрыв произошёл, хотя и ожидал его. Получилось так.