Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

Особое положение парламентариев в обществе поддерживалось не только самоназванием, но и рядом привилегий и внешних атрибутов, часть которых безусловно отражала тенденцию превращения парламентских чиновников позднее в «дворянство мантии». Однако в их обосновании и идейной подоплеке сквозит та же тенденция, что и в названии института и его должностей: подчеркнуть особый статус Парижского Парламента в обществе. Первой привилегией, сближавшей его с благородным сословием, было освобождение от уплаты налогов. Вызванное стремлением подчеркнуть значимость парламентских чиновников, освобождение от налогов, хотя и схожее с дворянской привилегией, имело иные обоснования, акцентирующие отличие парламентариев от других подданных короля[300]. Парламентарии отстаивали эту привилегию, усматривая в ней не только экономический, но и моральный аспект. Об этом можно судить по тем фактам, нередким в годы гражданской войны и английской агрессии, когда Парламент платил налоги добровольно; тем не менее он требует указать, что добровольные дары Парламента не должны повлечь за собой посягательства на принцип освобождения от налогов (1 декабря 1411 г., 20 марта 1417 г., 7 января 1429 г.). Основанием этой привилегии парламентарии считали «малое жалованье и доходы их» (22 марта 1415 г.), а вовсе не желание имитировать дворянство.

Не отрицая правомерность рассмотрения парламентариев как зарождающегося нового дворянства, мне хотелось бы обратить внимание на ряд деталей, свидетельствующих о том, что в этот период парламентарии настаивают на своем отличии от всех прочих сословий, в том числе и от дворянства, и это отличие они выводят из характера их службы, которая отличалась от функций дворянства[301].

^{22. Въезд императора Карла IV в Париж (Национальная библиотека, Париж)}

Так, парламентарии демонстративно отказывались от таких атрибутов дворянского сословия, как ношение оружия и езда верхом на лошадях[302]. Когда поступил приказ от короля всем чиновникам, в том числе «сеньорам и другим чиновникам заседаний», сопровождать канцлера в его поездках по Парижу, имеющих целью «поддержать добрых людей и жителей в единстве и уверенности (seurté)» ввиду угроз со стороны герцога Бургундского, парламентарии пытались избежать этой «почетной» миссии, ссылаясь именно на характер своей службы: «Палата является судебной (de justice) и не имеет сеньоров, привыкших ходить вооруженными, ни ездить на лошадях по городу, кроме как на мулах приезжать во Дворец… сеньоры сеансов не привыкли носить оружие, ни вести себя иначе, чем предписывает их занятие (soy mettre en autre estat que selon leur profession)… и им кажется странным ездить по городу, учитывая их положение и занятие (estaset profession)» (5 февраля 1414 г.). Таким образом, претендуя на привилегии аналогичные дворянским, парламентарии в этот период настаивают на своем особом статусе внутри «благородного» сословия. Все же большинство парламентариев, по замечанию секретаря, в итоге поехали «верхом и вооруженными» (montez et armez), однако такую уступку он обосновывает тем, что «даже люди церкви, буржуа и другие разных сословий» откликнулись на призыв короля (6 февраля, 9 февраля, 11 февраля 1414 г.).