Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

Когда сборщик налогов с Парижа позволил себе угрожать судебному исполнителю, Парламент не только наказал его и отправил в тюрьму Шатле, но и простил лишь после того, как тот «смиренно на коленях умолял Палату простить его, что не оказал столь большого благоговения (reverence) к Палате, как она заслуживает» (18 мая 1403 г.). Здесь стоит обратить внимание также на позу: только на коленях, т. е. опустившись на оба колена, Парламент следовало умолять о прощении. В обществе, где важную смысловую нагрузку несли подобные формы поведения, опуститься на оба колена означало наивысшее почтение, которое подданный должен был оказать верховному лицу — королю[304].

Требуя к себе тех же форм почтения, что и к верховному суверену, Парламент так отстаивал свое положение «эманации королевской власти», органа, который без посредников (sine medio) осуществлял его верховную судебную власть, был «частью тела короля»[305]. Новые детали, весьма существенные для характеристики требуемых Парламентом форм почтения к себе, обнаруживаем в деле Р. Гризоля, маршала де Риё, который оскорбил судебного исполнителя Парламента и, будучи препровожден в тюрьму Консьержери, так умолял о прошении: «Многократно раскаивался, плача и твердя, что был пьян от вина в этот момент… на двух коленях заклинал о пощаде Палату, сложив руки, умоляя, чтобы она простила ему его проступок» (21 января 1405 г.). Помимо позы — опуститься на колени, здесь важна еще одна деталь — сложение рук, также означавшее наивысшее почтение, какое было возможно в средневековом обществе.

Наказывая Ж. Жандрю за жалобу герцогу Беррийскому на президента Пьера Боше, Парламент приговаривает его не только к денежному штрафу, но и к публичному покаянию, в данном случае «на коленях просить пощады (mercy) у Боше» (2 сентября 1406 г.).

При этом Парламент предупреждает, что в следующий раз Жандрю будет наказан и телесно (du corps). Публичное покаяние было неким аналогом современного «возмещения морального ущерба», однако моральный ущерб измерялся в средневековом обществе не столько материальным эквивалентом и возмещался не только деньгами. Моральное оскорбление возмещалось моральным же уничижением[306].

Когда в результате столкновения Г. Роза (уполномоченного Парламентом следить за ценами) с торговцем дровами последний был Парламентом отправлен в тюрьму, сам «пострадавший», Г. Роза, просил Парламент «отпустить и простить купца, не наказывая штрафом и тюрьмой», но Парламент отверг заступничество, заявив, что «купец будет сидеть в тюрьме по воле Палаты», и даже то, что сам купец «очень смиренно просил его простить», не смягчило решения (3 января 1419 г.). В этот же период контроля Парламента за ценами на продукты в Париже наказание мельников за нарушения «ордонансов короля и Палаты» включало и такую церемонию: десять мельников должны были явиться в Парламент и «выкрикивать прощение у Палаты», а затем пойти оттуда, «держа в руках свечи каждая по 1 ливру ценой через Большой мост к собору Нотр-Дам», где и поставить эти свечи зажженными перед образом Богоматери (12 июля, 1 августа 1420 г.).

Как видим, Парламент придавал большое значение именно процедуре покаяния, когда совершивший проступок в отношении Парламента или его чиновника не только терпит наказание, будь то штраф или тюремное заключение, но и просит прощения у Парламента и оскорбленного им чиновника (31 мая 1421 г., 20 июня 1425 г., 25 мая 1429 г.).

Непочтение к Парламенту влекло за собой наказание, даже если оскорбитель — его чиновник, правда, такие случаи стали возможны вследствие общего ухудшения положения Парламента в период англо-бургиньонского правления. Когда один из советников Парламента отказался внести свою долю в оплату посольства к королю «двойной монархии», его также наказали, и он добился прощения только после того, как «смиренно признал свою ошибку, после извинений, со слезами и мольбами (cum fletu et lacrimis) просил Палату… простить его ошибку» (30 августа 1431 г.).

Второй важной составляющей особого почтения к Парламенту являлись церковные церемонии. Помимо упоминавшейся процессии с зажженными свечами приведем еще один пример. Желая отблагодарить Парламент за «добрый суд» и вынесенное решение в пользу церкви Корделье в Париже против епископа Парижа, в Парламент явились два магистра теологии и четыре священника и сообщили о том, что они решили отблагодарить Парламент: «Для спасения Палаты, советников и чиновников ее решили отслужить три мессы, и каждый священник прочтет по две молитвы, а остальные — по семь псалмов» (3 марта 1428 г.).