Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

Нет, чиновники Парламента — люди далеко не самые богатые. Прибавим к этому нерегулярность выплат жалованья, не говоря об ответственности выполняемых работ и их опасности, о чем свидетельствуют многочисленные дела о нападениях на чиновников суда при исполнении ими поручений. Поэтому задаваясь вопросом, обогащала ли служба короне, исследователи приходят к парадоксальному выводу: за исключением чиновников финансовых ведомств, — нет, впрямую не обогащала.

Тем не менее служба в Парламенте давала иные выгоды, в конечном счете, финансового характера. И прежде всего, освобождение от налогов, постепенное уравнивание в привилегиях с дворянством и духовенством. Они получали и различные подарки от короля, наконец, имели место «добровольные дары» выигравшей стороны, которые общество справедливо считало взятками.

Подводя итоги, скажем так: по сравнению с пастухом или поденщиком парламентские чиновники были богатыми людьми, но если помнить, что речь идет о людях, представляющих «без посредников» верховную судебную власть короля, трудно не согласиться с исследователями, утверждавшими, что вознаграждение чиновников за службу короне — наименее почетная страница в истории французской монархии.

Этот вопрос интересен не только в экономическом, но и в институциональном плане, поскольку оплата чиновников служила одним из мощных рычагов оформления и консолидации парламентской корпорации.

В основе законодательных актов об оплате чиновников Парламента был заложен принцип поощрения усердия в работе, что сыграло роль в повышении профессионального уровня и общественного престижа парламентской службы. В серии ордонансов 1319–1320 гг. он был сформулирован с предельной ясностью и по сути своей исключал равенство в оплате, губительное для 38 инициативы чиновника[42].

Прежде всего, обратим внимание на способ выплаты жалованья чиновнику — оно выдавалось за каждый день работы. Следовательно, зависело от количества дней, проведенных чиновником в Парламенте. Чиновник мог отсутствовать по уважительной причине, и тогда должен был получить на это разрешение Парламента; он мог «прогулять», и тогда его ждало дисциплинарное наказание. Но и в том, и в другом случае плату за этот день он не получал.

В этой части вопроса об оплате раскрывается важная сторона процесса профессионализации чиновников Парламента, бывших знатоками права, практиками суда и просто образованными людьми. Спрос на таких людей был весьма высок в разных слоях общества, и чиновники имели немало возможностей зарабатывать деньги «на стороне».

Но Парламент был настоятельно заинтересован в отборе чиновников, преданных идеям сильной королевской власти и готовых служить ей, отдавая все свои силы и знания. Поэтому в королевских ордонансах постоянно утверждается принцип личного присутствия чиновника на заседаниях и право отсутствовать лишь с разрешения короля и Парламента (ордонансы 1303, 1329, 1345, 1355, 1357, 1389, 1393, 1413, 1419, 1454, 1499 г.)[43]. Разумеется, столь частое повторение этого требования свидетельствует о его малоэффективности, но все же трудности на пути его осуществления не смогли поколебать незыблемость этого фундаментального принципа.

Итак, только разрешение Парламента или короля делало отсутствие чиновника законным. Гражданский секретарь выдавал документ, подтверждавший отпуск, где указывались имя и должность чиновника, срок отсутствия и его причина, если срок не превышает 3 дней[44]. Благодаря этому мы можем узнать подробности этой процедуры. Никола де Бай сообщает, что «первый президент запретил подписывать письма об отъезде без согласия председателя заседания… чтобы чиновники не могли свободно уезжать отсюда по делам, из-за чего Парламент остается часто лишенным советников» (1 марта 1402 г.). Как правило, речь идет о поездке чиновников Следственной палаты для расследования дела. Однако, согласно свидетельству секретаря, чиновники охотнее отлучались на эти расследования, поскольку такие поездки были прибыльнее, оставляя нерешенными порученные им дела.

Разрешение Парламента на отсутствие чиновника нужно было не только для того, чтобы все члены Парламента знали, кто уезжает, на сколько и почему, т. е. для поддержания дисциплины. Принципиально важно в этой процедуре то, что чиновник, вне зависимости от причины своего отсутствия, обязан был найти замену для выполнения порученных ему дел и отчитаться перед Парламентом. И главное: согласно ордонансу от 5 февраля 1389 г. чиновник получал только то, что полагалось при такой поездке, а жалованье — нет[45]. Поэтому, перед тем как уезжать, чиновник обязан был передать порученные ему дела другому советнику, и эта замена фиксируется в протоколе[46].