Офсайд

Играть в команде первого дивизиона – значит находиться под увеличительным стеклом. Стать частью профессиональной команды – то же самое, что позволить рассматривать себя под сверхточным микроскопом. Проверка была еще более тщательной. За атлетами следили все: средства массовой информации, публика. Я узнал об этом после гибели отца. В течение нескольких недель после похорон журналисты дежурили перед нашим домом, тыкали нам в лица камерами и кричали на нас в попытке выудить хотя бы короткое заявление. Хищники. Думая о том, сколько внимания будет приковано к разосланному видео, я вспоминал именно эти моменты из детства.

Прежде всего, у меня возникали смешанные чувства от мысли остаться в колледже еще на год, но я понимал, что все могло закончиться куда хуже. Честно говоря, сохранить контракт и провести еще один год с Бейли – лучший из всех возможных вариантов.

Десять минут пронеслись как секунды, и когда мы подъехали к нужному адресу, я все еще был не готов. Я заехал на свободное место для посетителей и выключил зажигание. Сквозь ветровое стекло я видел приземистое здание из серого кирпича, казавшееся мне непреодолимой горой.

Из‐за дурных предчувствий, что охватили меня, я сжал зубы. Я не мог оторвать руки от руля, словно их удерживала на месте какая‐то неведомая сила.

– Чейз, – Бейли отстегнула ремень безопасности и придвинулась ко мне. – Все будет хорошо, – она накрыла мою руку своей, ее кожа была мягкой и холодной. – Стюарт сказал, что дело простое: мы зайдем внутрь, дадим показания, предоставим копии сообщений и записей с диктофона, и тут же уйдем.

– Да, – отозвался я. – Давай уже покончим с этим.

Она схватила с консоли свою коричневую сумочку и, ожидая меня, положила ее на колени. Я поерзал на сидении, но так и не ослабил хватку на руле. Головой я понимал, что нужно выходить из машины, но тело отказывалось меня слушаться.

По венам растекалось разочарование. Насколько же несправедливой была сложившаяся ситуация. Сегодня все не закончилось бы. Сегодня механизмы предстоящего уголовного разбирательства только начали бы двигаться. Поиск правосудия означал, что мне пришлось бы раз за разом проживать прошлый апрель, как в каком‐то непрекращающемся кошмаре. Хуже того – в ту минуту, когда мы подали бы заявления, Бейли еще глубже увязла бы в слухах и неразберихе. А именно этого я все время и пытался избежать.

Кроме того, отец Далласа подал гражданский иск. Я собирался разнести Моррисона и его трастовый фонд в пух и прах, а потом пожертвовать все вырученные средства какой‐нибудь благотворительной организации, которую он ненавидел. А значит, подошла бы любая: Моррисон был тем еще куском дерьма.

Бейли обхватила мою шею руками. Я повернул голову и зарылся лицом в ее волосы, чтобы вдохнуть знакомый запах. Беспокойство немного улеглось, я стал дышать глубже.

– Я с тобой, – пробормотала она.

– Знаю.

И как же мне в этом повезло.

* * *

Свернувшись под одеялом на диване в моей гостиной, мы вполуха следили за матчем Нью-Йорк – Бостон. Шел овертайм, и победитель мог определиться в любую секунду, но это совсем не вызывало у меня эмоционального возбуждения. Не прошло и двадцати четырех часов, а видео уже взорвало интернет. Люка приструнили несколькими часами позже, так что он не успел спустить курок.

Я еще даже не говорил с мамой. События развивались так стремительно, что она вскоре могла об этом услышать, что было куда хуже, чем если бы я все рассказал ей сам. Впрочем, я совсем не желал начинать этот разговор.

Бейли наклонилась вперед, упершись руками в колени.

– Бог ты мой. Ты видел эту подачу? Сумасшествие просто.

– А? – рассеянно спросил я. – Ах да. С ума сойти.

С этим голом игра была окончена. Я понятия не имел, что случилось и кто выиграл. Мысленно я все возвращался к тому, как сегодня все пошло ко дну.

Стюарт работал сверхурочно, лишь бы устранить ущерб. Его подчиненные рассылали письма компаниям и частным лицам, угрожая прикрыть их, связывались с поисковыми системами, чтобы те деиндексировали[42] видео в своих базах данных, и напрямую общались с хостинг‐провайдерами, чтобы удалить контент. Только все это напоминало игру «Ударь крота». И совсем не останавливало обмен копиями в сообщениях или социальных сетях.

Все были в курсе моих дел. В прямом смысле все. Мой телефон был завален непрерывным потоком звонков и смс‐сообщений от людей, с которыми я не разговаривал целую вечность или не разговаривал вообще. Утром следовало бы первым делом сменить номер. Я не заходил в социальные сети, но планировал удалить свои аккаунты, даже не заглядывая в них.

По крайней мере, Дерек отнесся ко всему с пониманием, стоило только Бейли уверить его, что я не изменял ей с двумя девушками сразу. После этого он разозлился почти так же сильно, как и я. По его словам, Люка на неопределенный срок отстранили от игр. Маленькая победа, но в данный момент я готов был принять и такую.