Офсайд

– Кока или еще что? И не прямо сейчас – знаю, что не сейчас – но я остановился в отеле, в городе и пробуду там столько, сколько потребуется... Я просто... хотел увидеться с тобой. Поговорить.

– Да, – ответил я, – это было бы неплохо.

– Правда? – он казался удивленным и его губы искривились в очень-уж-знакомой полуухмылке. Он порылся в кармане и протянул мне немного помятую визитку. – Как будешь готов, просто позвони и... я за тобой заеду... ох, дерьмо... моя машина, наверно, не достаточно большая... дерьмо!

– Все в порядке, – сказал я. Он выглядел так, будто у него случится нервный срыв. – Моя девушка сможет меня подвезти.

– Та брюнетка? – спросил он.

– Ага.

– Вы кажетесь... близки.

– Так и есть.

– Хорошо, – кивнул он. – В смысле... именно об этом я и волновался. Я не знал, что... что у тебя кто-то был.

– Я в порядке.

– Хорошо, – вновь повторил он и коротко кивнул. – Так... может позвонишь через пару дней? – он смотрел с такой надеждой, что было даже... мило. Странно говорить такое о мужике где-то около сорока или около того, но это слово очень подходило.

– Конечно, – сказал я, глядя на визитку в своей руке.

Профессор

Томас Гарднер

Чикагский Институт Искусств

312-555-7289

Профессор искусств? Кожу начало вроде как покалывать, а в голове пошла серия мелких взрывов, ставивших на место дополнительные кусочки пазла семейства Мэлоун.

– Вы художник?

– Ну, да, – ответил он. – В смысле, я преподаю это, но и продаю некоторые картины и работы. Иногда.

– Круто.

– Ты так думаешь? – он вновь казался удивленным.

– Да, – ответил я.

На долгое мгновение он замолчал.

– Ты все еще рисуешь? – тихо спросил он. Я повел плечами.

– Последнее время нет, – признался я.

– Сейчас может быть подходящее время... – он замолчал и вновь пробежал рукой по своим волосам, снова опустил на меня взгляд и глубоко вздохнул. – Я не очень хорош в этом.

Я улыбнулся в ответ.

– Вы справляетесь, – успокоил его.

Я услышал шаги и почувствовал, как Николь взялась за рукоятки кресла.

– Томас? – тихо произнесла она.

– Да, эм... Николь? – я чуть развернулся, чтобы взглянуть на нее. – Это Томас Гарднер... мой... эм... мой отец. Наверное.

Ее глаза увеличились, и я видел, как она его осматривает, переводя взгляд с него на меня, словно сверяя нас в своей голове. Мы уже затрагивали тему моего биологического отца, пока находились в больнице – доктор Винчестер пытался определить сколько я помню – но мы с Николь нормально об этом не говорили.

– Наверное, так и есть, – ответила она.

– Это Николь, – сказал ему. Они бегло пожали руки.

– Рад, что у Томаса кто-то есть, – сказал он, вновь провел руками по волосам и потер ладони о бедра. – Полагаю пора вас отпустить. Уверен, у вас... эм... дела. Я правда соболезную по поводу твоего папы, Томас.

Я кивнул, как делал уже много раз, когда все говорили одни и те же слова. Сам я не был уверен жаль мне или нет.

– Позвонишь? – спросил он.

– Да, позвоню.

– Спасибо. – Он глубоко вздохнул и бросил взгляд на парковку. – Полагаю, мне нужно вас отпустить... эм... похоже, я уже это говорил. Ну я, пожалуй, пойду. Очень рад, что довелось с тобой встретиться.

Он протянул руку, и я ее пожал. Наши руки тоже были внешне похожи.

Он попрощался с нами обоими и обошел джип, направляясь на парковку. Рука Николь опустилась на мое плечо, и я снова поднял на нее взгляд.

– Ты в порядке?

– Да, – ответил я. – Со мной все хорошо.

– Собираешь ему позвонить?

– Подумываю, – ответил я, а затем нахмурил брови. – Полагаешь стоит?

– Да.

– Я тоже.

Появился Грег и придержал дверцу, пока я залезал в машину, после чего он сложил кресло и положил его в багажник. Он направился к своему внедорожнику, а Николь села на водительское место. Она потянулась и поцеловала меня в щеку, прежде чем завести мотор джипа и двинуться к своему дому.

Когда мы отъезжали, я оглянулся назад на то место, где будет впредь покоиться тело моего папы. Я все еще не очень понимал, что именно испытываю по поводу всего этого, но определенно было чувство, что я ступаю в новый, лучший мир.

Кассий произнес о Цезаре, когда Шекспир дал ему слово: «Может человек располагать судьбой, как хочет.»¹²¹

Как бы то ни было, я подумал, что может наконец мне представляется возможность решать собственную судьбу.

Так что, настало время все это осуществить.

***

Ехать до дома Николь и Грега было недалеко и мои мысли вновь и вновь метались между воспоминаниями о разговоре с... с моим... с Томасом Гарднером... и сомнениями о том, как, черт побери, мне удастся поднять себя по шести ступенькам парадного крыльца либо объехать весь дом, чтобы подняться по трем ступенькам через задний вход. Ни один из вариантов не казался приятным, но Грег был прав в одном – мне не хотелось вновь возвращаться в собственный дом.

Николь прикарковала джип позади внедорожника, и Грег уже доставал из багажника мое кресло, в то время как я открыл пассажирскую дверцу и вытащил ноги наружу. Он подвел кресло, и я перебрался в него, после чего Николь взяла за рукоятки и покатила меня к боковой стороне дома.