Огюст Бланки

Для Бланки, разумеется, идея побега не являлась откровением. Какой же узник не мечтает о свободе? Не случайно у него давно уже оказалось несколько книг о Бретани и ее прибрежных островах, одним из крупнейших среди которых — почти девяносто квадратных километров — был и Бель-Иль. Кроме стражников, тюремных стен и решеток, остров охраняет море, волны которого плещутся буквально в пятидесяти метрах от камеры Бланки. Но ведь как раз море и может оказаться дорогой к свободе! Бежать через главный порт и городок острова Ле Пале было бы неразумно. Здесь больше всего солдат и жандармов. К тому же с этой северо-восточной стороны острова довольно узкий пролив, но которому непрерывно проходят французские крупные и мелкие суда. Лучшие возможности открываются с другой, юго-западной стороны острова, недалеко от которого проходят маршруты движения иностранных кораблей, в первую очередь английских. Бланки изучал географическую карту этого уголка Атлантики, на которой огромные расстояния выглядели крошечными кусочками голубого пространства. Но как выбраться из тюрьмы, где взять хотя бы небольшую рыбацкую лодку и как справиться с ее управлением среди бурных волн? Об этом часто думал Бланки, и поэтому рассказ матери о том, что говорил ей Бартелеми в Париже, сразу заинтересовал его. Но из него следовало, что трудно ожидать помощи извне, надо полагаться на собственные силы и возможности.

Мадам Бланки, приехавшая повидаться с сыном, проявляет неожиданный интерес к достопримечательностям острова. Республиканец Эмиль Гушуа, горячий поклонник Бланки, охотно вызвался показать ей весь остров. Она побывала в рыбацких поселках Созон, Бангор и Локмариа. Но особенно привлек ее внимание Порт-Гульфар. Она остановилась в деревушке Кервилаун, откуда виднелся большой маяк. Красный свет в башне маяка как бы указывал путь к свободе сына. Здесь была и окруженная скалами удобная бухта, берега которой покрыты густыми зарослями кустов. В долине, где она нашла приют, находилась и деревенская харчевня. По вечерам здесь собирались рыбаки и крестьяне, распивавшие яблочную водку и сидр. Это были простые, грубые и, конечно, очень бедные люди. Разве не найдется среди них человека, желающего заработать сотню-другую франков за небольшую прогулку в море?

Итак, прежде всего нужны деньги. И нужна тщательная подготовка, чтобы выбраться за тюремную стену. Бланки внимательно слушает мать, которая уже безраздельно охвачена идеей побега. 24 октября она покидает с этой мыслью остров, увозя с собой письма сына к родным и друзьям. Бланки писал сестре Урании: «Что касается счастья, то я обращаюсь к прошлому или к будущему, которое не обещает мне ничего, кроме могилы. Но я привык философски относиться к любой перспективе. Я узнал об отъезде в Буэнос-Айрес наших близких, включая двух твоих сыновей. Они молоды. Колесо фортуны вращается сейчас быстро, и надеюсь, что им повезет в жизни. Ну а наша судьба в том, чтобы жить в переходную эпоху, всегда в неопределенности, не принадлежа ни к миру прошлого, ни к будущему. Наша утомительная, печальная, горькая жизнь подобна положению древних евреев по пути через пустыню между Египтом и землей обетованной…»