Огненная купель Шантунга

«Оп-паньки!.. Как там, на русско-германском нелитературном называется залет по полной? Жопа дер гросс? Хотя, рано или поздно, чего-то подобного надо было ожидать. Тем более, с Балком мы ситуацию давно перетерли, и он же мне и зафитилил за то, что я слишком затягиваю с Макаровым…» – откашлявшись, чтобы скрыть смущение, подумал Петрович.

– Степан Осипович… Полагаю, у вас возникли некоторые вопросы? Готов обсудить. Но тогда… Теперь вы меня простите, спать нам сегодня не придется вовсе. В пять минут тут не уложиться. Попрошу-ка я нам принести чайку покрепче. Или, может быть, лучше Шустовского по чуть-чуть? Как вы на это посмотрите?

– Ну, если только совсем по чуть-чуть… Я ведь, честно говоря, давно к вам приглядываюсь. Не в обиду будет сказано, но после тех встреч в Кронштадте, когда вы «Чародейкой» командовали, Всеволод Федорович, вы у меня несколько иное впечатление оставили, чем…

Ну да потом об этом. Молчу. Хочу вас послушать.

* * *

К подъему флага два адмирала вышли вместе. Удивительно, но после нескольких дней противного, моросящего, казавшегося уже вечным дождя со снегом над Артуром проглянуло солнце. Вернее, еще не «над». Лучи поднимающегося из моря ноябрьского светила золотили бездонное сине-фиолетовое небо в восточной части горизонта.

Над крепостью и рейдами неслись звуки горнов, боцманских дудок и топота матросских ног – команды выстраивались во фрунт. С моря ровно тянул свежий, плотный, но совсем не холодный ветер, развевая ленточки бескозырок у встающих в строй моряков. Для российского императорского флота Тихого океана начинался новый день. Командующий, окинув взглядом окружающую живописную картину пробуждающихся кораблей, вдруг тихо рассмеялся:

– Ох, Всеволод Федорович, красота-то какая… Значит, говорите, на «Петропавловске»…

Ну, даст бог, Иван Константинович наш поудачливее будет. А засиделись мы с вами преизрядно. Да-с. Только и хватятся же меня сейчас на «Светлейшем»! Дукельского-то я ночью не отправил вахтенного начальника предупредить. Катер мой до сих пор у трапа.

– Степан Осипович, не извольте беспокоиться. Мы ночью немного посамовольничали. Так что ваш флаг, покорно прошу прощения, у нас на фор-стеньге сейчас будет поднят. Мы с лейтенантом Дукельским на нашем катере ночью сходили и все организовали, – раздался из-за спины Руднева негромкий голос старшего офицера «Громобоя» Виноградского. – На «Потемкине» не обидятся, ведь мы теперь побратимы.

– Спасибо, Илья Александрович, выручили! Благодарю…

И в то же мгновение, заглушив полушепот Макарова, прозвучали первые отрывистые слова команды вахтенного начальника: «На Флаг и Гюйс! Равняйсь, Смирна-а-а!.. Флаг и Гюйс… Поднять!»

Глава 4 «Дер таг» [11]

Порт-Артур, Желтое море у мыса Шантунг. 27–28 декабря 1904 года

Первым в море ушел отряд Григоровича с тремя «соколами». Его броненосцы с утра пораньше спокойно и неторопливо, по-будничному проплелись за тралящим караваном, всем своим видом демонстрируя, что идут на очередное отрядное маневрирование, из которого возвращаться предстоит практически в темноте. Однако к ночи они не вернулись…

За полтора часа до полуночи из сетевых коробов, не открыв освещения, начали выходить корабли Руднева и Небогатова в сопровождении семи эсминцев постройки Невского завода. Не возвратились на свои бочки и дежурившие «Три Святителя» с «Мономахом». Той же ночью опустел рейд Дальнего: закончив продолжавшуюся двое суток погрузку, шесть вспомогательных крейсеров и пять транспортов с войсками, пушками и снаряжением под командованием великого князя Александра Михайловича, державшего флаг на крейсере 2-го ранга «Штандарт», вышли в море, держа курс к побережью Кореи. Замыкал колонну крейсер-аэростатоносец «Русь»…

Об отсутствии в Порт-Артуре броненосцев Григоровича и всей второй линейной эскадры стало известно на флагмане Соединенного флота только через десять часов, на три часа позже информации о выходе гвардейцев. За это время русские отряды успели соединиться, миновать в визуальной видимости мыс Шантунг и двинуться строго на зюйд. Тем временем недалеко от Шанхая, но уже вне территориальных вод, заканчивали последние приготовления к выходу в Артур груженные «под завязку» пароходы и три вспомогательных крейсера Засухина. Сопровождавшие их крейсера Грамматчикова куда-то «отлучились»…

Однако такое запаздывание информации абсолютно не смутило штаб уже вышедшего в море японского флота. Адмирал Того был неплохо информирован о русских планах захвата Пусана. И дать им заблокировать себя у Мозампо он не хотел. Замысел его контригры предусматривал в основе своей быстрый, кинжальный удар по транспортам противника и столь же быстрый отход милях в ста – ста пятидесяти южнее широты Циндао. В случае выхода с конвоем всего флота Макарова бой должен был начаться на полсуток позже, ночью, с атак двух флотилий истребителей и одной – миноносцев.