Огненная купель Шантунга

Вскрытый разведкой выход с конвоем лишь эскадры Руднева и четырех старых броненосцев неожиданно порадовал. Внезапно вновь появился шанс разбить русских по частям, на что в штабе Соединенного флота уже почти и не надеялись. С учетом того что новые броненосцы русских пока находятся в базе и, судя по всему, к выходу в море не готовятся, можно было попытаться решить обе задачи: «отгрызть» изрядный кусок от вражеского линейного флота и перетопить гвардейские полки царя, крепко насолившие на перешейке армейцам.

* * *

Против ожидания Руднева на протяжении первой сотни миль пути их почти никто не встретил. Ну, не считать же за комитет по встрече японский вспомогательный крейсер, который успел спрятаться в Циндао, откуда уже в вечерних сумерках отправил донесение адмиралу Того о проходе русской эскадры на юг, подтвердив ее состав.

Но еще до того как телеграмма японского разведчика кружным путем через Шанхай и Нагасаки дошла по кабелю до адресата, информацию об этом контакте получил и адмирал Макаров. Ее отстучал в эфир телеграфист «Громобоя», а ретранслятором выступила мощная телеграфная станция флагмана немецкой азиатской эскадры, броненосного крейсера «Фюрст Бисмарк», что было сделано немцами во исполнение неких тайных договоренностей на высшем государственном уровне.

На следующее утро рейды Артура были практически пусты. Макаров и Рейценштейн вышли в море, прихватив с собой «Бураков» и шесть больших мореходных эсминцев. Вот только об этом японская разведка смогла доложить по инстанции лишь через двое суток. Сбой в ее работе был вызван полной недоступностью телеграфа, глушением любой исходящей морзянки искрой «Амура», арестами нескольких разведчиков, произведенными полицией, и задержанием дежурными канонерками семи вышедших в море рыбацких джонок.

Тем временем адмирал Чухнин продолжал движение на юг. Строго по плану, что положительно характеризовало как профессионализм разрабатывавших его офицеров, так и общий уровень подготовки флота. Около 19:00 к конвою присоединились пришедшие от Шанхая крейсера Грамматчикова.

Первая половина ночи прошла спокойно, и лишь около 03:30 на «Новик» вылетели неизвестные миноносцы. Потом «Очаков», преследуя неопознанный быстроходный пароход по курсу конвоя, ранним утром обнаружил на восточном горизонте пару силуэтов чужих военных кораблей и вернулся. Японцы были неподалеку и регулярно переговаривались морзянкой по радиотелеграфу. Становилось ясно, что бой неизбежен.

Часов в десять утра на левом крамболе открылась пара вспомогательных крейсеров японского флота. Тотчас посланные отогнать их «Новик» с «Богатырем» через сорок минут доложили об обнаружении первого серьезного противника: идущих отдельными отрядами двух «гальюнов»[12] с «Токивой», «Ивате», «Идзумо», «Адзумой» и «Якумо». Кроме них наблюдатели-воздухоплаватели с «Руси» заметили два отряда бронепалубных крейсеров, а вскоре несколько севернее усмотрели и второй отряд больших кораблей. Судя по всему, Соединенный флот прибыл «на стрелку» в полном составе.

Вице-адмирал Чухнин, получив «квитанцию» на свое донесение от штаба Макарова на «Потемкине», приступил ко второй части плана. «Русь» быстро опускала демаскирующий положение колонны наших транспортов аэростат, а ее суда разворачивались «все вдруг» на 16 румбов. Перестраивались также и боевые отряды: броненосцы Чухнина поближе к транспортному каравану, а пеленгом от них в сторону надвигающегося противника – эскадра Руднева. Скорость конвоя была поднята с 8 до 10 узлов.

Вскоре крейсера получили приказ вице-адмирала доразведать диспозицию вражеского флота. При этом командовавший «Новиком» Балк, который сменил на его мостике фон Эссена, переведенного по приказу Макарова на «Цесаревич», заставил Руднева изрядно понервничать. «Новик», передав флагами и телеграфом информацию о замеченных им кораблях противника, резко ускорился и, неся у форштевня белопенный бурун, пошел на сближение с Камимурой. Балк явно пытался разобрать, что именно скрывается в облаке дыма на юго-востоке, и если это колонна броненосцев Того, то каким строем и в каком порядке мателотов они идут.

Учитывая, что каждый из японских броненосных мастодонтов мог утопить «Новик» одним-единственным снарядом главного калибра, Руднев немедленно приказал Балку поднять флажный сигнал: «Занять место по боевому расписанию. В огневой контакт с противником не вступать!» Ответом стали два флажка, означавшие «Не могу разобрать», поднятые «Новиком» еще до того, как флаги на «Громобое» дошли до середины фок-мачты.

Пока Петрович рвал и метал на мостике своего флагмана, Балк пытался вспомнить, что именно ему и остальным командирам кораблей Руднев рассказывал об «охоте за зайцами». Или за залпами? Ах да, точно за залпами! Вроде бы так: «если залп противника ложится недолетом, то дистанцию надо сократить, тогда поправка приведет к перелету в следующем залпе». Ну, в общем, логично, особенно при стычке с более сильным противником…