Огненная проповедь

— Ты понял, о чем я. Какое-то срочное видение. — Я снова закрыла глаза, пытаясь вытащить его из тумана подсознания. — Какой-то человек… Он плакал и прятал кинжал за голенищем сапога. — Я открыла глаза. — Кто-то идет…

Дудочник метнулся к окну и захлопнул ставни, не успела я договорить. Тут же дверь сотряслась под тяжелым ударом, словно в нее что-то врезалось. Затем последовал поворот ключа, скрежет отодвигаемого засова, и с какой-то издевательской медлительностью скрипучая дверь открылась под весом убитого стражника. Кип был на полпути к ней, когда из-за тела караульного показался злоумышленник и бросился на меня с окровавленным кинжалом. Он добежал до цели уже с метательным ножом Дудочника в горле и, падая замертво, увлек меня за собой на пол.

Пока мы падали, я почувствовала, как в спину подрагивающего в агонии мужчины вонзился еще один нож. Я приложилась затылком о каменный пол, и на мгновение комната перед глазами поплыла.

Несколькими секундами позднее Кип с Дудочником стащили с меня убийцу и перевернули его. Лежа на спине, он все еще пялился на меня застывшим взглядом. Когда в глазах перестало двоиться, я разглядела, что это Льюис, советник Дудочника. Кровь едва сочилась из-под маленького ножа, который с каждым ударом сердца дергался в шее раненого, но когда Дудочник склонился и невозмутимо вынул клинок, брызнула во все стороны. Я рванулась к Льюису и зажала рукой рану, в панике глядя на Дудочника.

— Остановись. Я знаю, ради чего он заявился.

— Думаю, это очевидно, — фыркнул Кип.

Я покачала головой:

— Нет, дело в том, почему он на это пошел. Из-за своей похищенной племянницы.

— Он уже спрашивал про нее у тебя на Ассамблее, — с отвращением наблюдая, как я склонилась над Льюисом, заметил Дудочник.

У меня между пальцами продолжала сочиться удивительно горячая кровь, а липкая от нее борода Льюиса уже не выглядела седой.

— Льюис, ты меня слышишь? — Он бледнел на глазах. Нарочито медленно моргнул, даже не стараясь сосредоточить на мне расфокусированный взгляд. — Я сделаю все возможное, чтобы ее отыскать, если она жива. Чтобы остановить то, что делает мой близнец. Обещаю. Ты меня слышишь?

Его голова склонилась набок. Дудочник осторожно приподнял ее носком ступни и когда убрал ногу, голова безвольно упала на пол.

— Он мертв.

Я посмотрела на свои руки и на рану Льюиса, которая больше не кровоточила. Смахнув слезы, испачкала лицо в крови.

— Он бы тебя убил, — сказал Кип.

— Он предал меня. Предал Ассамблею, — добавил Дудочник.

— Знаю… — Ссутулившись, я обняла колени и крепко прижала их к груди.

— Ты не пострадала? — спросил Кип.

Я посмотрела на свои окровавленные руки с запекшейся траурной каймой под ногтями:

— Кровь не моя.

Белый рукав до самого локтя пропитался красным.

— Собираешься давать обещания всем умирающим, которые стремились тебя порешить? Я просто хочу уточнить, потому что, боюсь, ты со счету собьешься, — заметил Кип.

Дудочник произнес, поднимая взгляд от тела убитого караульного:

— Только что погибли два человека, Кип. Один из них — хороший стражник, другой — мой советник. Не время для шуток.

— Четыре, — уточнила я. Кип с Дудочником посмотрели на меня. — Только что погибли не два человека, а четыре.

               * * * * *

С тех пор нашу охрану усилили. Когда три дня спустя я проснулась с криком, двое караульных оказались в комнате даже раньше, чем Кип успел подскочить к моей кровати. Один из охранников сбил его с ног и удерживал, прижимая к полу, пока комнату не осветили факелами. Потирая стертую о камень щеку, Кип сел на мою кровать.

— Мне нужно увидеться с Дудочником, — сказала я, пока последний охранник не закрыл за собой дверь. — Пошлите за ним прямо сейчас.

— А со мной поговорить нельзя? — спросил Кип.

Я рассерженно покачала головой:

— Речь не о том, кто из вас подержит меня за руку и успокоит. Это не просто ночной кошмар, это важно.

Я не могла усидеть на месте. Взгляд метался из угла в угол, словно пытаясь запечатлеть в памяти видение.

— Думаю, даже не стоит надеяться, что тебе для разнообразия привиделось что-то хорошее? — спросил Кип, пододвигаясь ко мне поближе. Моя сорочка пахла потом, губы пересохли. — Например, хороший завтрак. Или что-то типа щедрого урожая абрикосов в этом сезоне.

Смех замер у меня на губах, однако я расслабилась и прильнула к Кипу. Он поцеловал мое плечо, но я покачала головой.

— Мне нужно сосредоточиться. — Я закрыла глаза, беззвучно шевеля губами.

— Мне не скажешь?

Я покачала головой и повторила:

— Мне нужно сосредоточиться.

Мы так и сидели, пока вскоре в комнату не ворвался Дудочник. Я встала, не успел он и слова вымолвить.

— Они идут сюда. Альфы. И мне известно, как и когда они здесь окажутся.

Не оглядываясь, Дудочник пинком захлопнул дверь за спиной. Прижав ладонь к губам, прошептал:

— Ты же говорила, что твой дар так не работает — никаких подробностей или точных дат.

Я покачала головой, все еще не в силах сфокусировать взгляд:

— Но я видела! Видела луну, и как полные…

— Ничего не говори! Не говори мне этого!