Огненное лето

Ной хотел было напомнить Энн о своем предостережении, но решил, что сейчас не время. Вместо этого он подошел к рыдающей девушке и обнял ее:

— Не плачь, Энн. Мы найдем серьгу твоей матери. Обещаю тебе. И узнаем, кто все это сделал.

Но в то же время Ной подумал, что это ограбление, убийство матери Энн и Джесси, а также последний пожар могут быть звеньями одной цепи. Все остальные его чувства сразу отошли на второй план, уступив место страху за жизнь Энн…

Росс был ошеломлен. Он стоял посреди разгромленной комнаты и поочередно смотрел то на Энн, то на Ноя.

— Полиция только что уехала, — сказал Ной и замолчал.

Он ждал, что скажет Росс. Может быть, полиция была и не нужна, а отчим Энн уже сам раскрыл преступление, совершенное одним и тем же лицом — автором двух предыдущих поджогов. Тогда жизнь Энн вне опасности и у него, Ноя, гора свалится с плеч. Но Росс еще раз растерянно оглянулся и несвязно пробормотал:

— Это какой-то сумасшедший… Не понимаю, что он хотел здесь найти? Как ты думаешь, Энн?

— Когда я разбирала в нашем доме вещи мамы, то взяла одну бриллиантовую серьгу. На память… Ведь в день моего окончания колледжа мама надела все украшения. И свои бриллиантовые серьги тоже. Она была так прекрасна! Оживленная, радостная…

Энн замолчала и глотнула воздух… Ее душили рыдания. Но она сумела взять себя в руки и продолжала:

— Я опустила серьгу в карман… Принесла сюда… И хотя Ной предупредил, что хранить в коттедже драгоценности опасно, все же положила серьгу в ящик ночного столика. Теперь она пропала…

Энн закрыла лицо руками. Ной стоял со сжатыми кулаками, как будто ждал момента, чтобы наброситься на неведомого негодяя. Вид убитой горем Энн был для него невыносим.

— Я хотела сохранить хотя бы что-нибудь из любимых вещей мамы! — продолжала рыдать Энн. — И вот… Боже мой, Росс! Я так виновата!

Ной хотел было обнять и как-то утешить Энн, но Росс оттолкнул его и прижал девушку к себе.

— Ну полно, не казни себя!

— Как же не казнить, Росс? Полиция сказала, что не нашла никаких улик и вряд ли сможет что-нибудь сделать…

— Они будут связываться с вами, Росс, — сказал Ной, внимательно глядя в его измученное лицо. — Хотя что вы сможете им сказать?

— К сожалению, пока ничего…

Глаза обоих мужчин встретились поверх головы Энн. И тут Ной понял, что если Росс и знает что-то, то для блага приемной дочери предпочитает это скрывать. От этой мысли ему стало не по себе.

Росс мрачно покачал головой.

— Но прежде чем начнется следствие, я уже буду что-то знать. Обещаю. — Он крепко обнял Энн за плечи: — Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, дорогая, клянусь тебе. Но отсюда надо уезжать. Здесь небезопасно.

— Они уже взяли все, что им было нужно, Росс, — возразила Энн. — Мне больше уже ничто не угрожает.

Росс бросил взгляд на Ноя. Тот понял, что отчим во многом обвиняет его за все случившееся с падчерицей. Это его удивило.

— Здесь она в такой же безопасности, как и в вашем доме, — нахмурившись, ответил он Россу.

— Это не так, — отозвался Росс, бросив через дверь многозначительный взгляд на небольшую кровать.

Энн отстранилась от отчима и резким движением головы откинула упавшую на лицо прядь волос.

— Мне здесь очень хорошо, Росс, — запротестовала она. — Мы же с тобой уже говорили об этом.

Ной не знал, смеяться или скорчить оскорбленную мину в ответ на явное подозрение Росса, будто они с Энн вместе спали. То, что этот почтенный господин не одобрил бы подобной вольности своей падчерицы, вызвало у Ноя не совсем приятное чувство. Но еще больше злило другое: он сам уже только и думал, как бы переспать с Энн.

— Но мне это не нравится, Энн, — раздраженно сказал Росс. — Ты совсем отвыкла от дома.

— А ты сам, Росс?

— Я бы вернулся домой… Если бы только смог раскрыть это мерзкое дело…

— Но ты же здесь ни при чем.

— При чем. Я должен расследовать дело о пожаре по долгу службы. А еще важнее — для того, чтобы обезопасить тебя. И сделаю это, Энн! Обязательно сделаю!

Ной смотрел на родительские объятия и от души желал Россу успеха. Но, в отличие от отчима, был уверен, что Энн угрожает опасность, которая не исчезнет, пока не будет пойман поджигатель. А до этого любые меры предосторожности ничего не дадут.

Прошло еще два дня. Энн сидела на корточках между грядок в огороде Розмари, глубоко погрузив ладони в мягкую темную землю. Это было до того приятно, что она перестала пользоваться перчатками. Струйки земли сквозили между пальцами, лаская кожу приятной прохладой.

Энн проводила в огороде каждый день по нескольку часов. Она поливала грядки, снимала спелые овощи, уничтожала сорняки. И постепенно так увлеклась, что в полном смысле слова полюбила это дело.

Кроме того, работая в огороде, Энн меньше думала о трагедии своей семьи, о последнем пожаре, ограблении коттеджа и о, возможно, грозившей ей смертельной опасности. Полиция, как и следовало ожидать, пока никого не нашла. У местного шерифа не было ни одной улики, уже не говоря об отпечатках пальцев. Последние, кстати, можно было получить по горячим следам, чего сделано не было…