Огненное сердце вампира

— Я недостойна находиться здесь, делить с вами ужин и оставаться на ночлег в вашем доме. Только никак не могу понять, к чему вы сюда притащили тупую скотину? Хотя нет, кажется я поняла. Каприз всемогущего огненного вампира.

С этими словами я вскочила на ноги, не обращая внимания на упавшую миску и разлившийся суп. Ничего, доберусь как— нибудь до сфер, а там и на человеческую половину.

— А на что ты надеялась, дурочка? — гримасничала гиена, пока я стояла посреди улицы, объятая темнотой. — Обрести товарища в этом рыжем вампире? Да кто ты есть? Глупая неумеха, запуганная собственным отцом.

— Плевать, — огрызнулась я. — Лучше бы подсказала, как отсюда выбраться.

Но гиена осталась глуха к моей просьбе.

Если центр вампирской половины сиял и светился, то спальные районы были погружены во мрак. Вампирам, видящим в темноте, свет не нужен. А о нас, о людях, думать не обязательно.

Я шла, не разбирая дороги, вытянув вперёд руку, чтобы не наткнуться на дерево или кустарник. Любят кровососы мать— природу, так любят, что даже дороги не асфальтируют. Правильно, к чему тем, кто летает, дороги? Слёзы обиды высыхали на щеках, все мысли и эмоции были направлены на поиск выхода. О том, как встретит меня дома отец, и какое наказание я от него получу, моя голова думать отказывалась. Наша с папой квартира теперь казалась мне самым надёжным убежищем.

— Осторожно! — запоздала крикнула гиена.

Где же ты раньше была со своими предупреждениями?

Моя правая нога поехала вниз, потянув за собой всё тело. Страх падения, непонимание происходящего, звёздная крупа над головой, жижа, проникшая сквозь ботинок, и вот я, нелепо взмахнув руками падаю в яму.

Жижа облепила, холодная, скользкая, устрашающе чавкающая, запузырилась, потянула вниз. Болото! При свете дня, оно, должно быть, радует вампирский глаз, ведь это тоже природа, дикие утки, заросли мохнатого камыша и красные ягоды клюквы. Вот только как быть несчастному человеку, угодившему в это вязкое чудо посреди ночи? Руки беспомощно хватают острые полоски осоки, рвут с корнем, вгрызаются ногтями в рыхлую сырую землю, но не в силах удержаться, скользят. А болото тянет, неумолимо, настойчиво, Кричу, понимая, что никто не услышит. Темнота, холод, едкий запах болота, хищное щелканье пузырей. Топь обрела свою жертву и отпускать не собиралось. Яркая вспышка осознания, что я умру прямо здесь, сейчас, захлебнувшись гнилью, что всё происходит не в кино и не на страницах книге, а на самом деле, со мной — трусихой и неумехой, ослепляет. Накатывает отчаяние и слабость, желание сдаться и пойти ко дну. На поверхности остаются лишь руки, беспомощно шарящие в поисках опоры и голова.

Неведомая сила хватает за руки и тянет вверх. Болото легко, как по приказу отдаёт меня спасителю.

— Хочу сказать тебе на будущее, — раздаётся в темноте до боли знакомый голос. — Если хочешь выбраться в центр, то нужно идти в другую сторону.

Мы летим сквозь ночной мрак, понимаю, насколько сильно от меня воняет болотом, как глупо я поступила и что сейчас мне придётся, краснея, извиняться и благодарить за спасение, и от того на душе гадостно и тоскливо.

Полёт от злосчастной жижи до избушки преподавателя — недолог. Да уж, одно дело тащиться пешком, вслепую, другое — быстро и безбоязненно пролететь.

Ужас неслучившейся беды только что доходит до моего отупевшего сознания. Клацаю зубами, тело сотрясает противная крупная дрожь.

Баня жарко натоплена, клубится густой, вкусный, горячий пар. Сильные руки срывают с меня, успевшую прилипнуть, грязную холодную одежду. Мои вялые попытки помешать этому встречают отпор.

— Не валяй дурака, Алёшина, — бескомпромиссно отрезает вампир, стягивая тяжёлую водолазку. — От тебя разит болью. Ты ранена, и мне необходимо тебя осмотреть.

Сквозь завесу пара, вижу его насмешливое лицо, спокойное, немного усталое.

Чёрт! А ведь, действительно, больно. Следы папочкиных воспитательных методов жгло так, будто бы я выкупалась в кислоте.

Боюсь, что Хальвар тоже начнёт раздеваться, но нет, вампир этого не делает, оставаясь в своих лёгких брюках и рубашке.

— Нет, мне не жарко, — отвечает Хальвар на незаданный мною вопрос. — Мы умеем управлять температурой своего тела.

— А зачем зимой в пальто ходите? — спрашиваю, чтобы хоть как-то справиться со смущением. Нужны слова, много— много разных слов, иначе просто сойду с ума от стыда и вины, утону, как чуть не утонула в том болоте. Властитель вселенной, что скажет на это отец?

— Наш папочка читать мысли не умеет, — напоминает разумная гиена. — И сможет узнать только то, что ты ему расскажешь.

— Только среди вас, — отвечает вампир, ставя на небольшой столик огромный таз с водой и вручая мне ковш. — На своей же половине, мы вполне обходимся без зимней одежды. В ней, знаешь ли, летать неудобно.

Обнажённая, красная, словно кусок мяса, я спешу повернуться к преподавателю спиной, и это оказывается моей ошибкой. А спина пульсирует, сильнее, чем это было вчера и позавчера.

— Только не говори, Кристина, что ты хотела поиграть с котом, а он, бессовестный, тебя расцарапал, — резко пресекает любые оправдания Хальвар.