Огненное сердце вампира

А уж дальше, человек открывает глаза и сам делает вывод, в безопасности он или нет, в правильном он месте находится или неправильном, нужно ли оставаться здесь, или разумнее, как можно раньше сделать ноги.

Вот и я, распахнув глаза, сразу же всё вспомнила и мою прогулку по городу с Гавриковым, и вампирский праздник, и поедание супа у костра, и бултыхание в болоте, и баню…

— Без паники! — твёрдо сказала гиена. — Сейчас быстро одеваемся, берём свои вещички и тихо уходим.

Я зашарила глазами по комнате в поисках своей одежды. Ненавистной, неудобной и уродливой, на мой взгляд, но своей. Отец, подбирая мне гардероб, руководствовался ни модой, ни моими желаниями и ни моим комфортом, а, исключительно, практичностью. В его понимании, одежда на мне должна быть прочной, немаркой, скромной и недорогой. И если девчонки моего возраста щеголяли в коротеньких юбочках и лёгких кофточках с декольте, обтягивающих брюках и джемперах из яркой мягкой шерсти, то я носила длинные неудобные юбки до щиколоток, грубые тёмные водолазки, от которых чесалась кожа, и широкие драповые штаны. И, если бы не закон, запрещающий любую травлю и насмешки, то мне бы пришлось и вовсе тяжко. Да, унижать и открыто оскорблять, было категорически запрещено, но на шпильки, ехидные улыбочки, прозрачные намёки и шепотки за спиной, запрета никто не накладывал. И по тому, я постоянно ощущала себя гадкой, отвратительной и жалкой, признавая правоту отца. Меня могла спасти лишь отличная учёба, и я училась, чтобы доказать себе, отцу и всем.

По белым стенам и потолку гуляли тени, от качающихся за окном яблонь, умиротворённо, по-домашнему уютно урчал холодильник. Моего грязного барахла нигде не было, зато на спинке стула висело воздушное розовое чудо, такое же невесомое и нежное, какое носят вампирши.

— А может, это не для тебя приготовили? — зашептала осторожная гиена. — Вдруг, пока ты спала, к твоему преподавателю зашла в гости красавица— вампирша? Нехорошо брать чужое, подруга. Я, конечно понимаю, что ты любитель находить приключения на задницу свою тощую, но всё же зачем нам ещё один штраф, да ещё и за воровство?

— Плевать! — рявкнула я, с трудом выпутываясь из плотного кокона простыни и одеяла. — Нам надо драпать отсюда, как можно скорее, а в чьих шмотках, значения не имеет.

Под тем же стулом стояла пара розовых туфелек, лёгких, аккуратных. В таких ходить — одно удовольствие. А нижнее бельё…

— Хорош восхищаться! — поторопила гиена. — Да, всё это красиво, нечеловечески— красиво, не спорю. Но нам нужно уходить.

Переодевшись и схватив сумочку, я выскочила в коридор, и внезапно поняла, чего мне не хватает, от чего так непривычно легко и радостно. Спина не болела, совсем. Словно два дня назад по ней не гулял кнут отца, и не лопалась под безжалостными ударами кожа.

— Решила сбежать? — раздался за спиной голос преподавателя, и тут же горячие ладони легли мне на плечи. — Не пущу, тем более, зная о твоей любви к грязным лужам.

Дыхание вампира щекотало ухо, от рук исходила сила, мощная, сдерживаемая лишь волей хозяина. И этой силе хотелось подчиниться, забыв обо всём, чтобы кружилась голова, чтобы вибрировала каждая клетка тела, чтобы на вдохе и выдохе произносить имя этого мужчины, самое прекраснейшее из имён.

— Что за фигня, Крыська! — завопила гиена, возвращая меня к реальности. — Совсем крыша поехала? Он раздевал тебя, ты валялась перед ним в чём матушка родила. А перед этим, вывалилась в зловонной луже.

Лицо обдало жаром стыда, зазвенело в ушах. Нужно немедленно извиниться, пообещать оплатить, купленную мне, одежду, и по возможности, стараться не попадаться ему на глаза.

— Простите, — залепетала я, повернувшись к преподавателю лицом. — Я вчера вела себя очень глупо. Такого больше не повторится.

Властитель вселенной! Неумытая, с всклокоченной после сна головой и нечищеными зубами я стояла перед ним, таким свежим, аккуратным и элегантным. Голос скрипел, так как голосовые связки, не желали помогать своей глупой хозяйке.

— В чём дело, ребёнок? — усмехнулся вампир, садясь на пол и предлагая мне сделать то же самое. — Стесняться, а уж тем более бояться не нужно. Я— твой наставник, ты— моя ученица, и разногласия между нами— вполне естественны. И откуда опять это «Вы», мы же по— моему, договорились?

— Просто вы видели меня голой, — с трудом выдавила я из себя, плавясь в душном мареве собственного жара.

Вампир расхохотался. Смеялся он легко, громко, ярко, и золотые светлячки в глубине его глаз смеялись вместе с ним.

— Крыся, — между приступами хохота проговорил он. — Я — целитель, я — вампир, которому триста сорок лет, и ты считаешь, что голое тело девицы для меня в диковинку? Я всего лишь оказал тебе помощь, ни на что, не претендуя, ничего не ожидая от тебя. Всё, прекращай думать о всяких глупостях, пойдём лучше чай пить.