Огненные палаты

– Да, точно, Пивер, – заплетающимся языком произнесла Алис. – Почти как «пивовар».

Глава 43

Тулуза

К тому времени, когда Мину в обществе Эмерика вернулась в теткины покои, готовая сопровождать ее к мессе, мадам Буссе уже успела передумать.

– Пожалуй, лучше будет остаться дома, – заявила она. – Мой супруг так ценит мое общество. Он всегда сердится, когда приходит домой и оказывается, что я куда-то отлучилась без его дозволения.

– Ну, пусть и дальше держит тебя под замком, – буркнул себе под нос Эмерик.

Мину метнула в его сторону предостерегающий взгляд.

– Я все понимаю, – произнесла она терпеливо. – Но если вы все-таки хотите, как обычно, посетить пятничную службу, тетушка, вам волей-неволей придется ненадолго отлучиться из дома. Но если хотите, я могу попросить священника, чтобы пришел сюда и…

– Нет! Месье Буссе это не понравится! Он предпочитает своего духовника. Он говорит, что Валентин станет следующим епископом Тулузы. Он уже сделал крупное пожертвование на его кампанию.

Мину вновь покосилась на дверь, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги мадам Монфор. Та могла обнаружить их в комнате тетки в любую минуту.

– Я уверена, Господь поймет, если вас не будет на службе, – сказала Мину. – Он видит, что в вашем сердце, тетушка.

– Хотя я всегда по пятницам хожу к мессе, – продолжала переживать та. – И сегодня уж я, как никогда, хотела бы возблагодарить Бога за наше счастливое спасение от толпы и вознести Ему хвалу за то, что уберег тебя, Мину, от… не знаю от чего. Эти гугеноты, они настоящие звери. Никакого почтения к… – Она умолкла, чтобы перевести дух. – Если я не выкажу благодарности, в следующий раз Господь может отвернуться от нас в час нашей нужды.

Эмерик за спиной у тетки изобразил, как будто вешается на воображаемой веревке. Мину неодобрительно нахмурилась, чтобы он перестал.

– Быть может, если я попрошу мою золовку пойти с нами, месье Буссе не будет так на меня сердиться.

Это было последнее, чего хотелось Мину.

– Уверена, дядюшка гордится тем, что у него такая благочестивая жена, – попыталась она зайти с другой стороны.

Лицо мадам Буссе просветлело.

– Ты так считаешь?

– Да.

– Что же он так задерживается? – вслух задалась вопросом тетка, заламывая руки. – Он каждую минуту в трудах, но час уже поздний, а его все нет и нет. Не случилось ли с ним чего-нибудь…

Мину только головой покачала, дивясь теткиной наивности. Ей и в голову не приходило, что ужасные события вчерашнего дня и сегодняшние попытки заключить перемирие вполне могли нарушить обычный распорядок месье Буссе.

– Поскольку, как нам известно, все выдающиеся люди Тулузы сейчас на совете, пытаются договориться о мире между католиками и протестантами, – произнесла она вслух, – возможно, он вообще до темноты дома не появится.

– Не знаю, племянница, ох не знаю, – покачала головой мадам Буссе. – Мир сошел с ума. Говорят, гугеноты разграбили все дома в Сен-Мишеле, и соборный квартал тоже.

– Они ничего такого не делали, – сказала Мину.

На церкви зазвонил колокол. Мадам Буссе вскинулась на звон, еще мгновение поколебалась, потом решительно поднялась:

– Ты права, дорогая Мину. Я должна молиться. Ибо Господь узнает, если меня там не будет. Принеси мой плащ, Эмерик. Я так рада, что ты тоже идешь с нами.

– И я тоже, тетушка, – вежливо отозвался тот.

– Если нам повезет, может, мы даже успеем обернуться до того, как мой муж вернется домой, как думаете? Мне очень не хочется его сердить. Это никуда не годится.

Колокола звонили к мессе, когда Пит торопливо преодолел последние несколько шагов и с черного хода нырнул с улицы Перигор в церковь.

Не найдя Мину в доме призрения, он расстроился. Единственным доказательством того, что она в самом деле здесь побывала, была муслиновая косынка, которую она использовала в качестве перевязи, а потом оставила сложенной в углу маленькой комнатки. Потом одна женщина из квартала Дорада, которая частенько подрабатывала на кухне, упомянула, что какая-то девушка, по описанию похожая на Мину, несколько часов помогала с ранеными. А один маленький мальчик подтвердил, что та же девушка помогала ему разыскивать его деда.

– У нее разноцветные глаза, – сказал Луи. – Один синий, а другой карий.

Мысль о том, что она задержалась в доме призрения, отчего-то грела ему душу.

Пит подошел к двери ризницы, все еще не придя к окончательному решению – забирать плащаницу или оставить на месте. Может, никакой острой необходимости ее забирать и нет? Весть о перемирии дошла до дома призрения, и люди были склонны ей верить. Многие уже разошлись по домам.

Пит отодвинул засов на небольшой арочной двери и скользнул в ризницу. Его приветствовали запах ладана и голоса певчих, знакомые, как его собственное дыхание. Месса должна была скоро закончиться. Он пока подождет и заодно переведет дух, а действовать начнет, как только паства разойдется.

Вечерняя служба была непродолжительной, но, когда она завершилась, тетушка Буссе даже не шелохнулась.