Огненные палаты

Все трое оглянулись в ту сторону, где находился замок.

– Думаете, они там? – спросил Эмерик.

– Мы не знаем, но намерены это выяснить. – Пит поколебался, потом протянул руку. – Ты нам поможешь?

– Вы позволите мне пойти с вами? – поразился Эмерик.

– Все лучше, чем бросить тебя тут в одиночестве искать неприятностей на свою голову, – буркнул Беранже.

– Я сделаю все, что будет в моих силах.

Пит пожал ему руку:

– Думаю, ты это заслужил. С ножом ты научился управляться вполне неплохо.

Беранже хлопнул его по плечу:

– Только уж делай, что тебе говорят. И чтобы без этих твоих фокусов!

Ладонь Эмерика легла на рукоять кинжала, который торчал у него из-за пояса.

– Когда-нибудь я стану таким же, как ты, Пит! А может, и лучше!

– Куда вы меня ведете?

Двое солдат молча вывели ее из камеры. В водянистом утреннем свете они вышли на большой двор, обнесенный стенами из серого камня с высокими сторожевыми башнями по углам, и двинулись к приземистому зданию караулки, которая стояла у главного входа в замок.

Мину ничего не понимала. Она видела цитадель, высившуюся позади. Отец сказал ей, что там жили хозяева замка. И покои Бланш де Брюйер тоже располагались именно там. Так почему же ее ведут куда-то в другое место?

Солдаты потащили ее по деревянному подъемному мосту. Судя по всему, они направлялись обратно в лес, где Мину с Питом укрылись накануне вечером.

Потом она увидела на опушке двух других солдат. У одного на плече висел моток веревки, другой держал что-то, с виду похожее на охапку тряпья. Кроме того, у каждого в руке был горящий факел. Когда они подошли ближе, Мину уловила разлитый в неподвижном утреннем воздухе запах масла.

– Что происходит? – спросила она, и ей показалось, что ее голос доносится откуда-то из невообразимой дали. Один из солдат открыл было рот, но потом встретился с ней взглядом и отвел глаза. – Скажите мне. Пожалуйста, я…

Мужество готово было ее оставить. Она ожидала, что ее будут допрашивать. Приведут к Бланш де Брюйер. Позволят увидеть Алис.

Но это? Ее что, собираются казнить? Не дав даже произнести последнее слово и защитить себя? Не дав возможности попрощаться с теми, кто ей дорог?

Она попыталась не терять присутствия духа. Ноги у нее промокли от росы, несмотря на башмаки, но сквозь зеленую листву сочился свет, и лес был изумительно красив. На краткий миг Мину представила, что идет рядом с Питом, рука об руку, и подумала, как чудесно было бы прожить всю жизнь вместе с ним среди этой красоты.

Глава 70

Мадам Буссе не находила себе места от волнения. Не только Беранже и мадам Нубель не вернулись с малышкой Алис, но ко всему прочему она, проснувшись, обнаружила, что и Эмерик тоже исчез!

– Я не видел, как он уходил, но готов поспорить, что он пошел в замок, – сказал Ашиль Лизье, пробудившись ото сна. – Этому малому вчера пришлось очень не по вкусу то, что его оставили тут. Да он этого и не скрывал.

– Вот неуемный мальчишка, – покачала головой Сальвадора Буссе.

Она внимательнейшим образом прислушивалась ко всему, что накануне вечером обсуждали Сесиль Нубель, Беранже и Гильом Лизье, и по зрелом размышлении пришла к заключению, что они слишком уж спешат предположить самое худшее. Факты противоречат их трактовке ситуации. Бланш де Брюйер – истая и ревностная католичка, в этом они все сходятся. У нее даже есть свой личный духовник. Она покровительствует церквям в Пивере и других окрестных деревушках и широко известна своими благодеяниями. Бланш – дворянка, владелица большого и богатого поместья, которая в ближайшие несколько недель ожидает появления своего первенца. В свете всех этих соображений мадам Буссе трудно было представить, чтобы она была причастна к похищению ребенка и заключению Бернара Жубера. Ее зять – человек тихий и скромный, книготорговец и – несмотря на прискорбную неразборчивость в продаваемых книгах – добропорядочный католик.

– Лизье, – заявила она, – я намерена отправиться в замок и лично засвидетельствовать госпоже де Брюйер мое почтение. Я уверена, что это все какое-то недоразумение, которое в два счета разрешится.

Лизье нахмурился, разрываясь между почтительностью и здравым смыслом.

– Прошу меня простить, мадама, но разумно ли это? Сесиль Кордье была…

– Мадам Нубель – прекрасная женщина, – оборвала его Сальвадора. – Без сомнения, она полагает свои опасения обоснованными. Но Алис моя племянница. И если, как вы предполагаете, мой племянник Эмерик взял на себя смелость отправиться в замок, я должна присоединиться к ним.

– Но…

– Будьте так добры, договоритесь обо всем.

Лизье неохотно поспешил в деревню. Четверть часа спустя заспанный конюх был поднят с постели и отправлен запрягать лошадь. Когда над дальними холмами поднялось солнце и озарило долину, а церковный колокол пробил шесть часов, повозка уже катилась по дороге в направлении замка.