Огненные зори

Когда вспыхнуло восстание, первым комендантом города стал он, Мито Веренишки. Он лучше всех знал людей. И о каждом составлял мнение, которое врезалось в его намять, в его партийное сознание. Все это помогло ему сразу же справиться с трудной работой первого коменданта. К нему часто приходили за советом. Многое из того, что было решено перед восстанием, теперь нужно было решать заново. Каждый день возникали новые, непредвиденные обстоятельства, люди спрашивали, как поступить, а он сам только учился решать государственные дела. В его мастерской не раз говорили о том, как управляют в Советском Союзе, решали, кто что будет делать, а когда взяли власть, все оказалось не так легко. Например, изъятие излишков продуктов у богатых для нужд восстания. Некоторые начали делать это не так, как положено. Пришлось бороться с самовольными реквизициями, ведущими к личной мести. А это значит — каждому объясни и проверь. Мито Веренишки был человеком добросердечным и благородным, хотя по внешнему виду этого никак нельзя было сказать. Только узнав его ближе, человек понимал, что Веренишки прост и отзывчив.

К нему-то и пришла Китана. Она искала Владо, но ей сказали, что его нет в управлении. Тогда девушка поднялась на второй этаж по ступенькам, по которым столько раз взбегала к отцу, когда он был здесь начальником. С волнением постучала в те двери, в которые прежде входила без стука. Эта встреча с комендантом была сопряжена с неприятными объяснениями, и, прежде чем она состоялась, Ките пришлось немало пережить. Ее несколько раз останавливали караульные. И все-таки она упорно шла к цели, доказывала, что Владо велел ей прийти сюда. Но люди не верили ей — дочери бывшего околийского начальника. Караульным было безразлично, сдался ее отец сам или его поймали, для них он был арестантом, а его близкие — подозрительными людьми. Для входа в комендатуру нужен был пропуск. Ките пришлось несколько дней приходить за этим пропуском, прежде чем ей сказали, что комендант готов принять ее. И вот она вошла в управление. Остановилась перед дверью кабинета, сильно смутившись. Девушка была в тех самых туфельках, которые сшил ей он, бывший сапожник. К нему в мастерскую ее привела Сийка. И когда Кита надела новые туфли, Сийка воскликнула: «Какие прелестные!» Туфли действительно были очень красивые. Кита любила их и сейчас испытывала симпатию к этому человеку при мысли, что у нее на ногах туфли, сделанные его руками. Кита знала, что Мито отличный мастер и что все, кто носит его обувь, не могут нарадоваться ей. Эта встреча с мастером была первой с того дня, когда она взяла у него туфли, хотя много раз проходила мимо его мастерской и видела Мито за длинным столом среди подмастерьев. Видела на столе коробки с гвоздиками, молотки, сапожные ножи, красивые колодки на витрине. И кожи, кожи всех расцветок, блестящие, растянутые, как полотна.

И теперь, при этой первой встрече с ним как с комендантом, Кита решила проверить, действительно ли он таков, каким его считают, и поэтому не сказала сразу, что привело ее сюда. Войдя в знакомый кабинет, Кита невольно вздрогнула, увидев поднимающегося ей навстречу из-за стола Мито. Она привыкла видеть здесь только своего отца. И ждала, что за этот стол сядет Владо. Это было бы естественно. Она даже обрадовалась бы, увидев там вместо отца своего любимого. И радость эта была бы объяснима — ведь в какой-то степени она участвовала в освобождении Владо.

Худой, щуплый сапожник в широком и высоком кресле выглядел как-то смешно. Да и видно было, что он сам чувствовал себя неловко. Вероятно, потому, что привык сидеть на низенькой табуретке возле тисков. Увидев девушку, комендант поднялся, поклонился и пошел ей навстречу. В мастерской он всегда сидел согнувшись, упираясь ногами в пол, готовый каждую минуту подняться. Похоже, что только любимое дело могло на долгое время удержать его на месте, а работа коменданта — нет. Здесь все были на ногах. И он всегда был готов к тому, что его позовут. Так было и сейчас. При виде Киты он встал и пошел ей навстречу, как когда-то в мастерской навстречу клиенту. Это правило непроизвольно было перенесено сюда из мастерской. И сердце Киты смягчилось. Она уже не жалела, что в этом кресле сидит не ее отец, а простой сапожник.

— Ну как, трудно было сюда попасть? — спросил Мито.

Девушку сначала удивила эта заботливость, а потом она подумала: «Значит, Владо все ему рассказал! Поэтому он меня так и встречает!»

— Мы еще здесь не обжились. Власть наша новая, коммунистам впервые приходится выполнять такие обязанности. И не все могут сразу понять, как надо держаться с людьми. Мы говорим, надо обращаться с народом так, чтобы привлечь на свою сторону и тех, кто был не с нами. Чтобы все нам поверили. И чтобы за нами пошли все честные люди. Но все это не сразу.

Кита словно слышала голос Владо. Ей казалось, что именно так говорил бы он со своими новыми служащими. И девушка облегченно вздохнула, забыла слова матери «Не ходи по участкам, а то и тебя могут задержать».

— Я пришла просить разрешения повидать отца, — сказала Кита.