Огненный азимут

Перед восходом солнца они, как и было намечено, подо­шли к шоссе. Вдоль него в оба конца разбегались беленькие новые телеграфные столбы. Натянутые провода гулко гудели. Казалось, бежит по ним чья-то печальная жалоба на горькую сиротскую долю.

Дорога поднималась на высокую желтую насыпь. Даль­ше, над водой, висела тонкая полоска моста с ажурными фермами. Мост, казалось, был бесконечным. Или, может, ка­залось так только издали.

Ни часовых, ни прохожих не видно. Укутанная туманом даль, однако, настораживала.

Пригибаясь к земле, баталовцы по кустарникам пробира­лись как можно ближе к самому мосту. Присев на корточки, присматривались. Шпартюк шарил биноклем, бубнил под нос:

— Пусто. Ни души.

Баталов шелестел картой. Позвал Сергея.

— Смотри сюда,— сказал он, водя по карте пальцем.— Вот здесь деревня. Она не видна — туман. Это вот лесок. Ви­дишь, где туман кажется темнее. За ним луг, поле. Слева от поля болото. У берега всюду тростник. С километр придется идти болотом. Так безопаснее. Мост переходим по одному. Согласен?

Шпартюк думал и, кажется, не соглашался.

— Давай, капитан, сперва пошлем разведку,— прогово­рил он.— Мы вот так же на Уле сунулись было — трех поте­ряли... Ну, кто, орлы, в разведку?

Шпартюковцы не откликнулись. Они, казалось, не слыша­ли своего командира. Тогда Баталов скомандовал своим:

— Дьячков, Саханчук, в разведку!..

Точный и исполнительный Дьячков козырнул:

— Есть!..

Низко пригибаясь, они побежали к мосту. Баталов, на­блюдая за ними, спросил Шпартюка:

— Что это они у тебя, лейтенант, будто и не услышали, что ты их в разведку посылал?

Думал, Шпартюк рассердится на своих подначальных, но он стал их защищать:

— Мы, капитан, уже побывали в разведке. От самой гра­ницы идем.

Баталов не ответил, он следил за бойцами. Видел, как Саханчук с Дьячковым вышли на поле, несколько минут по­стояли, потом бросились к насыпи.

Под ней они снова постояли, потом стали карабкаться вверх. Вот они уже на дороге. Медленно идут к мосту с вин­товками наперевес.

Их фигуры расплывались в тумане, становились почти не­заметными в серых сумерках. "Сейчас они взойдут на мост,— думал Баталов.— И мы сразу же за ними. Надо ре­бят предупредить, чтобы не очень мешкали".

Но перед самым мостом, неожиданно для Баталова, раз­ведчики бросились под откос. И сразу же по ту сторону моста в тумане замелькал красный огонек, предутреннюю тишину разбудила автоматная очередь.

— Назад! — крикнул Баталов.

Саханчук, словно услышав его голос, вскочил, бросился вдоль насыпи. Дьячков почему-то медлил. Среди автоматного треска прозвучал гулкий винтовочный выстрел.

— Ошалел он, что ли? Назад! — еще раз крикнул Бата­лов и вдруг понял, что Дьячков прикрывает отступление Са­ханчука.

Кто-то схватил Баталова за плечо. Он оглянулся. Шпар­тюк в сбитой набекрень фуражке тянул его в лес.

— Чего ты? — разъяренно спросил Баталов.

— Отходи!..

— А люди?..

— Что люди?

— Что? Ах, ты!.. Там же Васька Дьячков.— И, оттолкнув Шпартюка, закричал на остальных: — Чего притаились? Вперед!..

Он выбежал из кустов, залег за кочкой, почти не целясь, выстрелил. Перезаряжая винтовку, увидел, как из тумана вынырнули четыре фигуры и скрылись в балке. Оттуда зами­гали ярко-красные огоньки и где-то над головой зажужжали пули.

Рядом кто-то выстрелил. В нос ударило пороховым ды­мом. "Вероятно, Тимохин",— подумал Баталов и продолжал стрелять, стараясь поймать на мушку красный огонек там, на мосту...

Саханчук отбежал под насыпь, залег, и сразу же гулко бабахнул его кавалерийский карабин. Вскоре вскочил Дьяч­ков и зигзагами побежал через поле в кусты. Он бежал, оглядываясь, и на ходу стрелял. Где-то рядом с Баталовым залпа­ми стреляли по мосту шпартюковцы. Трассирующие пули, прочерчивая в тумане яркий след, гасли.

Баталов целился старательно, но не попадал даже тогда, когда немцы перебегали, стараясь прорваться на эту сторону реки. Живая цель не хотела попадать на мушку.

Задыхающийся, вспотевший подбежал Саханчук. Он упал рядом с Баталовым, тяжело дышал, широко разевая рот, как карась, выброшенный на берег.

— А Василь где? — наконец спросил он и, услышав, что Дьячков уже добежал до кустов, стал быстро, беспорядочно рассказывать: — Мы только на насыпь, а они — оттуда. Хрен их знает, где до того сидели. Я сначала испугался. Думаю, конец нам с Васькой...

Саханчук достал патрон, деловито прицелился.

— Мне бы хоть одного гада кокнуть. С самого начала вой­ны впустую охочусь.

Он выстрелил, долго присматривался, попал ли, потом от злости плюнул:

— Никак в цель не попаду. Все за молоком летят.

Ломая кусты, подбежал Дьячков, ухмыляясь, доложил:

— Прибыл из разведки, товарищ капитан! Вот шпарят, гады!

Баталов скомандовал отступать. Отходили вдоль дороги, прячась за густым ельником. На мосту все еще стреляли. Те­перь казалось, что немцев прибавилось: к автоматным оче­редям присоединились винтовочные выстрелы.

— Вот разошлись!.. — Тимохин улыбнулся своим мыслям и остановился.

— Чего ты стоишь? — удивился Баталов.