Огненный дождь

Тихослав устал. Не в его возрасте это – скакать по двадцать вёрст за несколько коротких часов, махать мечом, как молодой дурак, да ещё и подставляться под молодецкие вражеские удары. Но – скакал, рубился и даже угораздился получить по шлему так, что до сих пор, хоть и миновало почти четверть часа, в голове отдавался звон булатного шлема, а глаза никак не могли сфокусироваться на одной конкретной точке. Впрочем, Тихослав из всех сил старался этого не показать, и ни тысячники, ни тем более сотники ничего не заметили. Ну, получил воевода по шелому, ошеломился. С кем не бывает! Вот тысячнику Басарге, ему не так повезло. Или – как посмотреть, жив ведь остался. А то, что уха лишился, да шрам на щеке заработал, так и леший с ним, с шрамом! Девкам такие мужики больше нравятся. А Басарга, славным ещё и своим остроумием, так и вовсе отбоя не знал. С ухом ли, без уха, с шрамом ли, без шрама… Какой-нибудь не слишком умелый кощуник мог бы наверное сказ про него сложить. И вплести в канву нечто красивое, вроде «… и вражий воин, сучий потрох, прочертил через его красивое и мужественное лицо кровавую полосу…». Ну, или как-то по-другому. Это уж только от таланта зависит.

-Басарга, ты как? – поморщившись от боли в затылке, спросил Тихослав. – Выдержишь.

-На себя посмотри, вояка! – огрызнулся Басарга, не оборачиваясь и не отрывая пристального взора от сражения, которое близилось к завершению. – Живой я! И в бой готов. Хлопцы устали… Положим их, воевода, если сунемся в лес!

-Номады леса не любят! – возразил Тихослав, в глубине души согласный со своим тысячником.

-Дурак ты, воевода! – громыхнул за спиной молодой и злой голос. – Дурак, причём совершенный!

Рука Тихослава сама собой опустилась на рукоять убранного в ножны меча, он резко развернулся. В голове взорвался огненный шар и на несколько мгновений воевода потерял способность различать что-то чётче силуэта. Зато велико было его удивление, когда раскрыв глаза снова, он увидел перед собой воеводу рода Тура, Рудослава Буй-тура. Племянника князя-тура Буйслава, наследника престола и прочее и прочее.

-Вот, ехал тут! – весело сообщил Рудослав, хотя веселиться было совершенно нечему. Гляжу, тут у вас и впрямь – пир горой! Кровавый… Что за блюда подают?

-Похлёбка из воинов! – ответил за воеводу Басарга. – Мечами да копьями замешана, шеломами вода ношена, стрелами котёл греют!

-Да ты – кощуник, тысячник! – восхитился Рудослав. – Тогда я – кстати! Со мной – три сотни свежих воинов. Ты уж не обижайся, Тихослав, не чета твоим! Княжья тысяча!

-Да я и не обижаюсь! – едко ответил Тихослав. – Раз такое дело, куда уж нам, сирым да убогим, обижаться! Иди, веди своих воинов… вперёд моих! Да, и что ты там говорил, что я дурак?

-Дурак и есть! – добродушно улыбнулся Рудослав, наблюдая за тем, как его дружинники выстраиваются в клин. – Номады леса не любят. Но воевать в нём умеют великолепно! Или ты не слышал, как Соколы в прошлом году на засаду нарвались? В лесу, к слову сказать!

-Слышал! – мрачно ответил Тихослав. – Ты чего тянешь-то? Атакую, пока не очухались!

Судя по проблеску молний в глазах, Рудослав осерчал всерьёз. Но – сказалось воспитание дядюшки – сдержался. Разве что жеребец его, серый Лютик познал всю глубину гнева своего седока. Но он никому не расскажет…

Меж тем туры, воины и впрямь – как на подбор, времени попусту не теряли. Пока воеводы пререкались и обменивались колкими репликами, три дружинные сотни, свежие, на свежих конях и с полными стрел тулами выстроились, во главе взвился синетный стяг с бешеным туром. Потом пропел сереброголосый рожок, и конница пошла в атаку. Лихую, бешеную, безумную… Великолепную! Тихослав по крайней мере залюбовался.

-Хорошо идут! – крякнул Басарга, даже забыв на время про боль. – Лихо! Туры…

Шли воины-туры и впрямь лихо. Грязь бурунами вздымалось из-под копыт, задним воинам доставалось куда сильнее чем передним, но никто не отстал, дружина шла единым бронированным кулаком и в нужный момент, выдержав нестройный залп по себе, ответила стрелами. Скорее всего, немногие из них попали в цель – лес даже ранней весной, когда ветви голы а снег сошёл, укрывал очень неплохо. Впрочем, сейчас главное было – заставить укрыться номадов. За ветвями, за деревьями. Где угодно. А потом дружина доскакала, взвился к Коло и угас первый, самый яростный крик и пошла сеча.

-Пошли! – скомандовал Тихослав. – Поможем турам…

Его сотни – порядком уставшие, а потому потерявшие этот самый порядок, потерявшие тот боевой настрой, вряд ли могли бы довершить начатое дело. Нет, конечно большой кровью, героическим порывом, рожами на рожны… Но Тихослав мечтал обойтись без излишней крови. По крайней мере, без излишней крови Лисов. Что до Туров… Так их воевода сам в бой рвался. Он, Тихослав, ему только слегка помог решение принять!

Сам Тихослав – к слову – в бой не пошёл. Голова раскалывалась, да и невместно воеводе, словно молодому петуху поступать. А он и впрямь скорее уж старый кочет. Кости болят, простой удар по шлему на полчаса из строя вывел… Ну да и ладно. Там и впрямь не так уж сложно одолеть. Что?!