Огненный рубеж

Вот и теперь он пристроился стремя в стремя слева от лошади Димитрия и в подробностях рассказывал ему, как два дня назад поймал в ручье огромного алабуга[15] – колючего, полосатого и зубастого.

– Чуть палец мне не откусил! – хвастался мальчишка, показывая свой распухший и покрасневший мизинец.

– Приложи лист порезника, – посоветовал Димитрий, – не то лихоманка прицепится, сгоришь.

Он сказал это по-русски, задумавшись. Кыпчак не понял и вытаращил на «абыя» удивленные глаза. Димитрий некоторое время с усмешкой смотрел на него, потом смилостивился.

– Дару үләнен табу – бака яфрагы,[16] – повторил он по-татарски.

Мальчишка благодарно закивал и пришпорил своего коня, ускакал куда-то в сторону. Димитрий же вернулся к тяжким думам. Мутное, нехорошее чувство не отпускало его с самого разговора в шатре великого хана. Он не мог отделаться от впечатления, что Ахмат специально спровадил его подальше, желая быть уверенным, что никто и ничто не сможет проникнуть в его планы. «Что же ты задумал, хан?..» – эта мысль шершнем гудела в голове, мешая сосредоточиться на чем-нибудь другом.

Вернулся Куян и радостно продемонстрировал Димитрию обмотанный зеленым листом палец. Он наладился было снова рассказывать про рыбалку, но тут Димитрия осенило.

– Погоди-ка, – остановил он парнишку, – про рыбу я понял, а вот что там говорит хан Газман – никак в толк взять не могу. Может, ты разберешь?..

Уловка удалась. Куян быстренько перестроился между Димитрием и мурзой, немного послушал и принялся перетолковывать:

– Хан Газман говорит о том, сколь мудр великий хан Ахмат и как глупы урусы… Он говорит, что наши… ялтыравык[17] видели их отряды по всему берегу Оки. Урусы ждут нас там, а мы их обойдем через Угру!.. Здорово придумано!.. Да, абый Дамир?..

У Димитрия нехорошо ёкнуло внутри, но он не подал вида.

– Погоди-ка, ты всё правильно понял?.. А куда же тогда ведёт нас хан Газман?

Куян пожал плечами и снова навострил уши. Наконец он растянул рот до ушей и, подпрыгивая в седле от возбуждения, сообщил:

– Хан Газман говорит, что нам оказана великая честь стать приманкой для урусов, пока великий хан поведёт остальных непобедимых воинов другим путем…

Вот оно что! Приманка!.. Сердце ухнуло куда-то в живот и забилось там в отчаянии. Димитрий лихорадочно соображал, что же делать?

– А ты не разобрал, куда именно великий хан поведёт своих воинов? – рискнул уточнить он, надеясь, что парнишка не заметит подвоха.

Куяну явно льстило быть в курсе военных хитростей. Он нахально пристроился почти вплотную к лошадям хана и его советника, делая вид, что загляделся на окрестности. Но не проехали и сотни саженей, как его шуганул оттуда один из нукеров, охранявших хана. Куян покаянно закивал, прижимая руки к груди, и спешно отвернул назад.

Потом вновь нагнал Димитрия и хитро подмигнул.

– Куян ловок и везуч, абый Дамир! До того, как меня прогнал этот злой нукер, я расслышал, как хан Газман назвал какую-то крепость литвинов… Абак… Апак… о, Аллах Всемогущий, забыл!!!

Парнишка едва не расплакался от отчаяния, так что Димитрию пришлось спешно успокаивать его, дабы не привлечь к ним ненужного внимания. А у самого в груди всё заледенело от нахлынувшего ужаса и бессилия: он догадался, о какой крепости шла речь – Опаков!..

* * *

К Угре подошли глубокой ночью. Хан Газман приказал не разжигать костров, дождаться рассвета и по предутреннему туману перейти реку. План был хорош, только не знал кыпчак, что Димитрий вывел их не к той излучине, о которой говорил в шатре Ахмат-хана.

Собственная задумка у Димитрия созрела ещё до заката. Вывести отряд Газмана почти к самой Калужской крепости, где тоже есть брод, но он, естественно, очень хорошо охраняется. Хан поведёт своих кыпчаков в бой, как задумал Ахмат-хан, и у Димитрия появится возможность в пылу схватки перейти к своим, к русичам, найти воеводу и передать важное известие о тайном походе к Опакову.

Газман приказал Димитрию взять несколько воинов и выдвинуться к самой реке для наблюдения. Не ровен час, урусы встревожатся и пошлют на этот берег лазутчиков для проверки.

У Димитрия гулко забилось сердце: вот же возможность – уйти в дозор, в тумане бросить кыпчаков на берегу, самому – вплавь через Угру, на родную сторону!.. Нет, нельзя! Ведь как только хану доложат о его исчезновении, Газман может решить, что это ловушка, и повернет назад или вовсе уйдет к другому броду, выше по реке. Димитрий не один, кто знает их, – лазутчиков у Ахмат-хана много…

В дозор Димитрий взял верного Куяна и ещё троих. Ушли налегке, без доспехов и тяжёлого оружия – чтобы ни один посторонний звук не выдал их. Только ножи и пара луков со смазанными жиром тетивами, чтобы не скрипели.