Огненный трон

– А для тебя это наш старый дом в Лос-Анджелесе, да? – спросил я. – Ты думаешь, рай – это когда вся наша семья снова собирается за общим столом? Но ведь в реальности этого не происходит!

Папино лицо тут же стало печальным. Так с ним случалось всегда, когда я вдруг заговаривал о маминой смерти.

– Понравился тебе именинный торт? – спросил он, тут же заговорив о другом. – Надо же, моей малышке уже тринадцать. Даже не верится…

Сейди резким движением смахнула тарелку со стола, та ударилась о каменные плиты и разлетелась вдребезги.

– Какое это все имеет значение! – заорала она. – Чертовы часы… проклятые ворота… мы провалились!

Сложив руки на столе, она уткнулась в них лицом и бурно разрыдалась.

– Сейди, милая, – негромко заговорила мама, воспарив над ней, как легкое ласковое облачко. – Все в порядке. Не плачь.

– Лунный пирог, – дружелюбно сообщил Ра. Вся физиономия старого бога была густо перемазана глазурью, на бороде повисли белые ванильные комья. Он начал заваливаться со стула, но Бес вовремя подпихнул его сбоку.

– Сейди права, – подавленно вздохнул я. – Ра оказался в еще худшем состоянии, чем мы опасались. Даже если бы нам удалось вернуть его в смертный мир, Апопа ему все равно не одолеть. Разве что Змей умрет от смеха, глядя на него.

Папа нахмурился.

– Сынок, Ра все еще остается фараоном египетских богов. Пожалуйста, говори о нем с уважением.

– Фу! Пузыри! Гадкие! – захныкал фараон, отгоняя рукой светящийся шар, который хотел утереть ему рот салфеткой.

– Владыка Ра, – сказал папа, повернувшись к богу. – Ты меня помнишь? Я Осирис. Некогда ты вкушал за моим столом каждую ночь, отдыхая перед путешествием навстречу утренней заре. Ты узнаешь меня?

– Хочу горностая, – заявил Ра.

– Да о чем он вообще бредит? – вспылила Сейди, громко хлопнув ладонью по столу.

Бес черпанул из ближайшего к нему блюда пригоршню каких-то непонятных штуковин – мне показалось, что это кузнечики в шоколаде, – ссыпал их себе в рот и с аппетитом захрустел.

– Вы ведь еще не всю «Книгу Ра» прочли, – прочавкал он. – Сначала нам нужно найти Хепри.

– Верно, – сказал отец, поглаживая бородку. – Бог-скарабей, воплощение восходящего солнца. Утренняя ипостась Ра. Быть может, если вы найдете Хепри, то Ра возродится в своей полной мощи. Но для этого вам нужно пройти через врата Восьмого Дома.

– Которые уже закрылись, – сказал я, снова упав духом. – Не можем же мы повернуть время вспять.

Бес вдруг замер, перестав жевать своих кузнечиков, и вытаращил глаза, как будто ему явилось откровение.

– Вы что, пригласили его? – недоверчиво воскликнул он, уставившись на папу.

– Кого – его? – нахмурился я. – О ком это вы говорите?

Я тоже уставился на папу, ожидая объяснений, но он отвел глаза в сторону.

– Пап, в чем дело? – продолжал приставать я. – Что, есть какой-то способ пройти эти врата? Ты можешь телепортировать нас на ту сторону или что-нибудь в этом роде?

– Я был бы счастлив сделать это, Картер. Но путь солнца должен быть пройден весь целиком. Таково непременное условие возрождения Ра. Это закон, и вмешиваться в него я не в силах. Однако ты прав: все, что вам нужно – это немного лишнего времени. И есть один способ… Я никогда не предложил бы его вам, не будь ставки так высоки…

– Это очень опасно, – с глубокой печалью сказала мама. – По-моему, слишком опасно…

– Что слишком опасно? – встрепенулась Сейди.

– Полагаю, это обо мне, – раздался у меня за спиной чей-то голос.

Я обернулся и увидел незнакомого мужчину, который стоял, непринужденно облокотившись на спинку моего стула. Не то он так тихо подошел, что я его не слышал, не то материализовался из воздуха прямо позади меня.

На вид ему было лет двадцать. Он был высок, строен и, насколько я понимаю, весьма хорош собой. По крайней мере вид у него был очень шикарный. Лицо его ничем не отличалось от человеческого, если не считать, что радужки глаз блестели чистым серебром. Прическу он носил на манер древнеегипетских юношей: вся голова гладко выбрита, не считая черного «конского хвоста» на одной ее стороне. Серебристый костюм выглядел так, словно пошит лучшими итальянскими кутюрье (сам я в костюмах не разбираюсь, но и Амос, и папа относились к их выбору очень серьезно). Не знаю, что это была за ткань, но она мерцала и переливалась, как смесь шелка и алюминиевой фольги. Рубашка у него была черная, без воротничка, на шее болталось несколько увесистых платиновых цепочек со всякими блескучими подвесками, самая заметная из которых имела вид серебряного полумесяца. Он пробарабанил пальцами по спинке моего стула, сверкнув перстнями и платиновым «Ролексом» на запястье. Одним словом, если бы я встретил его в смертном мире, то принял бы за молодого миллионера (скажем, владельца казино) из числа коренных американцев. Но раз уж он здесь, в Дуате, и на шее у него амулет в виде полумесяца…

– Лунный пирог! – радостно захихикал Ра.

– Ты Хонсу, – догадался я. – Бог луны.

Он ухмыльнулся, оскалившись по-волчьи, как будто увидел во мне аппетитную закуску.

– К вашим услугам. Сыграть не хотите?

– О нет… Снова ты, – скривившись, проворчал Бес.