Огненный трон

По обеим сторонам реки из мрака выступали призрачные селения. Полупрозрачные призраки – потерянные души – выбегали на берег и смотрели, как мы проплываем мимо. Наверное, после многих тысячелетий тьмы новое явление солнечного бога стало для них потрясением. Многие из них как будто хотели закричать от радости, но из их безмолвных ртов не доносилось ни звука. Призраки протягивали к Ра бесплотные ладони и счастливо улыбались, греясь в лучах его теплого света. Когда этот свет падал на них, их тела как будто становились плотнее, на лице проступали краски, даже одежда приобретала цвета. Лодка плыла мимо, и тени снова таяли во мраке, но их радостные лица и восторженно воздетые руки по-прежнему стояли у меня перед глазами.

Мне даже как будто полегчало немного. По крайней мере бедные души увидели солнце напоследок, перед тем как мир окончательно сгинет в пучине Хаоса.

Мои мысли непрестанно возвращались к Амосу и нашим друзьям. Как они там, в Бруклине? Живы ли они еще? Как им удается оборонять наш дом от наемников Влада Меньшикова? Наверное, они так ждут, когда же мы появимся вместе с Ра… И еще я думал, удастся ли мне еще разок увидеть Зию. Хотя бы попросить у нее прощения за то, что я так ее подвел.

Пятый и Шестой дома наша лодка миновала быстро, хотя я толком не понимал, сколько времени прошло. Позади остались призрачные селения, берега, сложенные из костей, и большие пещеры, где стаями носились заблудшие ба, неловко натыкаясь на стены и роя́сь вокруг нашей лодки, как мотыльки вокруг уличного фонаря. Пришлось преодолеть и несколько опасных с виду порогов, хотя светящиеся шары справились с ними с ловкостью бывалых моряков. Пару раз из реки выныривали здоровенные чудовища, похожие на драконов, но Бес встретил их своим фирменным «БУ!», от которого монстры, жалобно взвыв, тут же шли ко дну, пуская пузыри. Ра подремывал на своем пылающем троне, время от времени сладко всхрапывая.

Наконец река замедлила течение и разлилась шире, бурная стремнина успокоилась, превратившись в шелковистую гладь, напоминающую расплавленный шоколад. Своды огромной пещеры, куда вошла солнечная лодка, были выстланы голубыми кристаллами. Свет от солнечной лодки отражался в них ярким блеском, так что казалось, будто само дневное светило катится по ясному голубому небосводу. Берега поросли пальмами и тростником, за ними виднелись пологие зеленые холмы с уютными домиками из саманного кирпича. Над нашими головами со звонкими кликами протянулась стая гусей. Воздух был напоен ароматом цветущего жасмина и свежевыпеченного хлеба. Хотя на душе у меня по-прежнему было тревожно, я почувствовал, что мое тело погружается в состояние умиротворения и покоя: такое ощущение бывает, например, когда возвращаешься домой после долгого и трудного путешествия и с блаженным вздохом растягиваешься на кровати.

– Вот они, Поля Иалу, – объявил Бес, который тоже немного растерял свою мрачность. – Египетский загробный мир для праведных душ. Седьмой Дом Дуата. Ну а вы, наверное, назвали бы его раем.

– Не подумайте, что я жалуюсь, – смешалась Сейди. – Тут, конечно, гораздо лучше, чем в Солнечном Поместье, и к тому же наконец-то запахло едой. Но это, случайно, не означает, что мы умерли?

Бес покачал головой, слегка улыбнувшись.

– Нет, не означает. Раньше Ра каждую ночь проплывал через это место и устраивал тут привал, чтобы отдохнуть, подкрепиться и пообщаться с хозяином этих мест. А потом отправлялся дальше. Впереди его ожидала самая опасная часть путешествия.

– С хозяином этих мест? – осторожно переспросил я, хотя и сам уже обо всем догадался.

Наша лодка повернула к причалу, где уже стояли, встречая нас, мужчина и женщина.

Папа оказался в своем обычном коричневом костюме, но его лицо слегка отливало синевой. Мама чуть светилась призрачным светом, и ее ноги не касались досок.

– Ну конечно, – отозвался Бес. – Ведь это Дом Осириса.

– Сейди! Картер! – Папа широко распахнул объятия и крепко обнял нас двоих, как маленьких. Но мы ничуть не возражали.

Он был совсем как живой человек, из плоти и крови, до того похожий на себя прежнего, что я с трудом сдержался, чтобы не зареветь, как девчонка. Бородка у него была аккуратно подстрижена, гладко выбритая голова блестела, и даже запах одеколона оказался тем же самым, с легким ароматом амбры.

Отступив на шаг, он внимательно изучил нас, весело блестя глазами. Сейчас я даже мог бы принять его за обычного смертного, вот только при внимательном взгляде сквозь его нынешний облик проступал как будто второй слой реальности, как наложенное поверх отражение мужчины с синей кожей, в белых одеждах и короне фараона. На шее у него висел амулет джед, символ Осириса.

– Папа, – сказал я, – у нас ничего не вышло.

– Ш-ш-ш, – остановил он меня. – Не будем сейчас об этом. Сейчас время для отдыха, восстановления сил и обновления.

А мама сказала с улыбкой:

– Мы внимательно следили за вашими успехами. Вы оба у меня такие храбрые.