Огненный трон

«Ты можешь сделать это, – мысленно сказала я Картеру. – Ты же мой брат. Я люблю тебя. Твои недостатки, раздражающие глупости, промахи – может быть, все Зии на свете разбежались бы, если бы узнали о тебе всю правду. Но я никуда не убегу. Я останусь с тобой. А теперь скажи мне свое имя, идиот бестолковый, чтобы я могла спасти тебя».

Моя ладонь по-прежнему лежала у него на лбу, и я вдруг почувствовала, как мои пальцы привычно покалывает магией. Жизнь Картера потекла через мои пальцы. Сначала призрачные, размытые воспоминания о нашем детстве, когда мы жили с родителями в Лос-Анджелесе. В том числе и тот злополучный день рождения, когда мне исполнилось шесть и мы с братом на пару взорвали торт. Я снова увидела маму – как она читает нам перед сном книжку, как всегда, взяв вместо сказок университетский учебник. А вот наш папа приплясывает со мной на руках по всей комнате под громкие аккорды джазовой музыки, и Картер, затыкая уши, с негодованием вопит: «Ну папа!» Потом потекли эпизоды, о которых я ничего не знала: вот Картер и папа прячутся в пустой машине во время уличных беспорядков в Париже; вот Картер и Зия разговаривают при свете свечей в Первом Номе; вот Картер в одиночку спускается в библиотеку нашего дома в Бруклине и подолгу смотрит на свой амулет «Глаз Гора», борясь с искушением снова воссоединиться с силой бога. Брат никогда мне об этом не рассказывал… и сейчас я почувствовала огромное облегчение. Оказывается, не я одна так мучилась!

Тело Картера постепенно обмякало, расслабляясь. Через меня неудержимо текли его худшие страхи, его мучительные сомнения, его самые постыдные секреты. И силы его тоже уходили: яд все ближе подбирался к сердцу, заставляя его холодеть. Собрав последние остатки воли, он назвал мне свое имя.

(Само собой, я вам его сообщать не собираюсь. Конечно, если вы услышите его в записи, вы все равно никак не сможете им воспользоваться, но рисковать самым сокровенным не полагается.)

Я подняла в руке восковую куколку и произнесла тайное имя Картера. Яд тут же отхлынул из его вен, зато куколка вся позеленела и тут же сплавилась в моих руках в бесформенный комок. Я почувствовала, что жар Картера спадает. Вскоре он шевельнулся, глубоко вздохнул и открыл глаза.

– И не вздумай больше никогда садиться на поганых змей! – строго сказала я ему.

– Больше не буду… – хрипло отозвался он. – А ты что, меня…

– Угу.

– Моим тайным именем?..

– Угу.

– И теперь все мои секреты…

– Угу.

Он застонал и закрыл лицо ладонями, явно мечтая снова провалиться в беспамятство. Хотя вообще-то, честно говоря, мне даже не хотелось его дразнить. Одно дело – не давать брату зарываться, и совсем другое – жестоко его шпынять. Я на самом деле не такая бессердечная, какой иногда выгляжу. И кстати, заглянув в самые укромные уголки души Картера, я даже немного устыдилась. И восхитилась тоже. Там и стесняться-то особенно нечего. То ли дело мои страхи и мои секреты. Вот мне точно есть что скрывать от приличных людей, а мой братец – просто зайка по сравнению со мной. Одним словом, от души надеюсь, что мы никогда не поменяемся местами и ему никогда не придется лечить меня.

К нам вразвалочку подошел Бес, придерживая локтем увесистую, но весьма пощипанную голову Ленина. Во лбу у вождя пролетариата зияла изрядная дыра, наводящая на мысль о шоколоботомии.

– Молодчина, Сейди! Отлично справилась! – сказал он, тут же оторвав Ленину нос и щедро протянув его Картеру. – Держи, парень. Заслужил.

Картер нахмурился.

– А что, шоколад тоже обладает целебными магическими свойствами?

Бес радостно захрюкал, не переставая жевать.

– Если бы это было так, я был бы самым здоровым карликом в мире. Просто он вкусный!

– И тебе действительно не помешает подкрепиться, – добавила я. – Нам еще многое нужно обсудить.

Хотя времени у нас оставалось в обрез, то есть начиная с завтра – всего два дня до весеннего равноденствия, Бес настоял, чтобы мы устроили себе отдых до следующего утра. После такого тяжелого отравления, пояснил он, чрезмерное физическое или магическое напряжение может убить Картера не хуже яда.

Мне не сиделось на месте, но после всех этих переживаний из-за Картера мне совсем не улыбалось подвергнуть его опасности снова. Тем более что пришлось признать: я и сама находилась далеко не в лучшей форме. Мой магический резерв иссяк полностью, а физических сил осталось столько, что я едва могла выползти на веранду.