Огневица

Итрида задрала голову, разглядывая высокие ворота, изукрашенные рунами огня. Они были тяжелы даже на вид, да к тому же врезаны прямо в скалу. Дваэлис не солгал: стражи у входа в обитель Огнь-Камня не было. Огневица протянула руку и несмело провела кончиками пальцев по пляшущим значкам. Нащупала углубление замочной скважины и выругалась, не понимая, жалеет ли она, что у нее нет ключа, или рада этому.

Впервые за ее спиной никто не стоял. Ни Бояна с ее успокаивающими прикосновениями, ни Храбр с его разумностью и надежностью, ни даже Даромир с его восхищением, ничем не подкрепленным, но так и не погасшим со временем. И Мария тоже не было.

Быть может, стоило все же рассказать дейвасу, куда она собралась? Он бы помог…

Но помог ли? Или послушался бы старейшину и не стал рисковать дружбой с рудознатцами, а вместо помощи водил бы ее кругами по нутру скалы, пока она не перестала бы чувствовать ноги и не взмолилась вывести ее обратно, к свету костров и запаху горянки и жареного мяса? И что, если сам Дваэлис тоже обманул ее? Кому, как не старому орлу, лучше других знать свое гнездо? Быть может, впереди ее ждет верная смерть?

В груди начал разбухать горячий злой комок, заставляя нутро скручиваться в узел. Мир подернулся изломами черных ветвей навьего леса, и среди них зашевелилась тень, роняющая искры при каждом шаге. Итрида глубоко вздохнула, пытаясь унять разливающийся по телу жар. Она сжала кулаки и стиснула зубы, заставляя себя дышать все медленнее, пока из-за редких вдохов не закружилась голова. Нельзя. Если она не удержит свое пламя в узде, старейшине Дваэлису не останется ничего иного, как запретить ей даже приближаться к Огнь-Камню.

Навь побледнела, исчезая, но огненная волчица помчалась вперед длинными прыжками, вынося задние лапы вперед. Будто ее поманила долгожданная свобода.

«Не сейчас», – приказала Итрида, и хищница споткнулась на полушаге, упала, но тут же вскочила, щеря острые клыки.

Из ее пасти вырвалось глухое рычание, но все же волчица поддалась и стала исчезать вместе с местом, ставшим ее домом и тюрьмой. Итрида до сих пор не понимала, что это за лес: прорастает ли в нее Навь или она всего лишь придумала себе образ, помогающий хоть как-то ужиться с силой, которой она не желала.

Одной рукой Итрида стиснула амулет в виде волчьей головы, другую же прижала к красным воротам. Затухающие отблески высветили затейливую вязь узора, наполнив ее золотом и янтарем. Итрида вздохнула и чуть наклонилась вперед, порываясь упереться в дверь лбом и надеясь, что прохлада освежит ее пылающее лицо. Но неожиданно одна из створок чуть приоткрылась, не больше чем на полвершка. Потянуло запахом пыли и вонью летучих мышей. Еще не веря своей удаче, бродяжница быстро огляделась: нигде не было ни огонька, ни движения, только кострища подкрашивали ночь алым на севере поселения. Решившись, Итрида толкнула дверь, и та мягко поддалась, впуская незваную гостью в святая святых Орлиного гнезда.

Ворота за спиной глухо стукнули, отрезая Итриде путь к позорному бегству. Она растерялась, оказавшись в кромешной темноте, ее собственное свечение полностью угасло. Итрида замерла и не шевелилась, ожидая, пока привыкнут глаза, но всего мгновение спустя под ее ногами зажегся огонек. Затем еще один и еще. Они словно складывались в тропу. Итрида присела на корточки и тронула плоские камни, вмурованные в пол. Они были холодными и не думали нагреваться. В отличие от камней в купальне, здешние светились красным.

Огненная волчица царапнула Итриду, и девушка невольно охнула, потирая живот. Зверь заскулил и еще раз прошелся когтями по той части Огневицы, которая была открыта для Нави. Вот только боль от касаний была настоящей, обжигающей живое тело.

– Хватит, – негромко бросила Итрида вслух. – Перестань меня ранить. Ты застрянешь в Нави, если я сгибну раньше срока.

Волчица заворчала, но повиновалась и легла, положив голову на лапы и поставив уши торчком. Итрида задрала синее платье рудознатцев. На ее животе медленно набухали кровавой росой три длинные царапины. Под взглядом Огневицы кровь сворачивалась и темнела, осыпаясь коричневой пылью, а по ранам словно вели углем, прижигая края.

Собственная сила ранила ее и тут же исцеляла. Полное сумасбродство.

Итрида опустила платье, стараясь не касаться царапин. Вдохнула и выдохнула несколько раз сухой теплый воздух. И пошла по огонькам на полу, которые загорались при ее приближении.

Чем дальше, тем сильнее дорога забирала вниз, уводя бродяжницу к сердцу скалы, к которой прилепилось Орлиное гнездо. Воздух давно уже стал душным и плотным, и Итрида дышала то носом, то ртом, пытаясь вдохнуть его как можно больше. Но голова все равно кружилась, а перед глазами плясали пестрые точки.