Огневица

Опустив голову, девочка попыталась проскользнуть мимо по-прежнему молчавшего мужчины. Но он не дал ей этого сделать: рывком опустил руку ниже и преградил путь.

– Мне печь надо проверить, – голос Бояны дрогнул.

– Никуда не денется твоя печь, – разлепил он губы.

Голос звучал хрипло, неуверенно, будто мужчина отвык говорить.

– Матушка…

– Ты на нее похожа, – неожиданно бросил он.

От изумления Бояна вскинула голову, но натолкнулась на серый лед и поспешно уставилась в настланную на полу солому. А мужчина, которого ее мать когда-то любила без памяти, медленно обшаривал девочку глазами. Уголки его плотно сжатых губ побелели, будто он с трудом удерживался от чего-то.

– Всё при тебе… Еще пара-тройка весен, и надо будет замуж выдавать, покуда в подоле не принесла. Вот же ж бабы. Одни только проблемы с вами.

– Я замуж не хочу, – неожиданно вырвалось у Бояны.

Она тут же залилась краской до корней волос, поняв, что ляпнула. Не было ведь у девки большего счастья, чем пойти в мужнин дом, снять с него сапоги да обнаружить внутри монету – дар будущей супруге, первая деньга в кошеле рачительной хозяйки. Работящий да ласковый муж на всю жизнь счастливой сделает. Вот только Бояне слабо верилось, что по ее душу найдется подобный. Слишком часто видела она истории, подобные той, что с ее матерью приключились, чтобы в собственное счастье поверить.

Отец нахмурился, и Бояна сжалась еще сильнее. Пальцы на ледяной ручке ведра окостенели, но Бояна побоялась опустить его на землю. Вообще боялась пошевелиться лишний раз. А вот сказать такое умудрилась, и страх где-то запоздал.

– Ты что же, приживалкой остаться вздумала? Или, может, в вои податься решила? А, сопля? Ну-ка, в глаза мне смотри!

Бояна глубоко-глубоко вздохнула и подняла взгляд на отца.

– А хоть бы и в вои. Им спину только перед воеводой гнуть да перед князем. И никакой муж им не указ…

Боль вспыхнула, точно молния, коротко и ослепительно ярко. Голова Бояны мотнулась в сторону. С сухим коротким звяканьем выпало ведро из сведенных судорогой пальцев. Молочная река быстро впиталась в солому; отдельные тонкие ниточки добежали до порога и остановились, собираясь в быстро затягивающиеся льдом лужицы.

Девочка всхлипнула, прижимая ладонь к горящей щеке. Отец смотрел на нее тяжело и недобро. Костяшки на его левой руке покраснели, правой рослый мужчина по-прежнему перекрывал выход из клети.