Огневица

Царапины, оставленные волчицей, слабо зудели. Под кожей словно бегали муравьи, но когда Итрида привычно провела ногтями по запястью, то вместо облегчения почувствовала, как жар становится сильнее. Прикосновения оставляли следы – тусклые, красно-рыжие, но явно различимые. Огонь подобрался так близко, что рвался из Итриды, стремясь отыскать любую мало-мальски подходящую лазейку.

То и дело темнота перед глазами сплеталась в ветви. В такие мгновения Итриде казалось, словно ее дух отлетает от тела и она смотрит на себя со стороны. Взгляд духа был равнодушен и холоден, он не понимал: что общего у него с этой нескладной жилистой девицей, огромными черными глазами всматривающейся в темноту? Обрезанные волосы смотрелись жалко, шея, не защищенная тяжелой косой, оказалась неожиданно тонкой и хрупкой – одним пальцем переломить можно. Дух обернулся, когда его спины коснулось горячее дыхание. Волчица, толкнувшая Итриду носом, оскалилась, прижав уши: «Еще не время. Ты должна довести нас до Матери».

Навь потускнела. Итрида остановилась посреди узкого коридора и оперлась рукой о стену, пытаясь перевести дыхание.

– Почему ты зовешь этот камень Матерью?

Волчица молчала так долго, что огненосица уже и не ждала ответа. Но зверь все же заговорил, взрыкивая и выплевывая искры:

«Я рождена от ее пламени».

– Что?! – удивление и недоверие накрыли Итриду с головой. Ее проклятие родом из Огнь-Камня рудознатцев?!

«Слишком много вопросов, – волчица снова зарычала и несколько раз царапнула серую землю когтистой лапой. – Я чувствую, что мы уже близко. Иди же! Иди, иначе я выжгу тебя, как сухое бревно!»

– Ты мне грозишь? – Итрида рассмеялась, и смех ее звучал безумно.

«Прости, – волчица пригнула морду к лапам и прикрыла глаза. – Меня тянет к ней так сильно, что кажется, будто я рассыпаюсь на уголья и гасну».

Итрида кивнула – говорить лишний раз не хотелось, – облизнула пересохшие губы и сглотнула густую слюну. Провела рукой по глазам, болезненно прищурившись: красноватое свечение камней под ногами вдруг стало резать не хуже ножа.

– Итрида! – раздался крик за спиной.

Девушка узнала голос и вздрогнула: Санэл.

Волчица вскочила на лапы и зарычала.

«Они нашли тебя! Беги же, дева!»

И она побежала.

Дорога шла под уклон, и бежать было легко, но мысль, что преследователям так же просто, подстегивала Итриду горячим кнутом. В сердце билась одна мысль: «Быстрее. Быстрее. Быстрее!»

– Огонек, не делай этого! Остановись!

Болотник. К его голосу присоединился еще один, который Итрида никак не ожидала услышать: вместе с дейвасом и рудознатцем за нею гнался Даромир.

– Итка! Вернись, дурная! Что я Бояне скажу!

Вместо ответа Итрида припустила еще шибче.

У дороги не было ни ответвлений, ни выходов в какие-либо тоннели: она лишь все круче забирала вниз. Впереди разгоралось красноватое свечение. Итриде показалось, что она слышит биение сердца – такого огромного, что страшно даже представить, кому оно могло принадлежать. Быть может, самой скале, все сильнее сдавливающей Итриду своей толщей? Мерные удары звучали словно стук молота по на ковальне – пока еще далекие и глухие, но приближающиеся с каждым новым поворотом. Спину обожгло пред чувствием, и Итрида не раздумывая пригнулась. Какая-то страшная сила летела к ней на крыльях беды, но вдруг рассыпалась, не добравшись до Огневицы не скольких шагов.

– Ты не понимаешь, что тебе грозит! – снова Санэл.

Даромир молчал, но Итрида знала, какие мысли роятся в его голове. Шехх видел, как из огненосицы выплеснулось пламя – там, в заброшенном амбаре. Наверняка он сейчас пытается понять, смогут ли они укрыться от огня в…

Огромной пещере, похожей на миску, уложенную донышком вверх, в которой не было ничего, кроме Огнь-Камня и питающих его рек жидкого пламени, что вытекали прямо из трещин в стенах.

Итрида покачнулась, едва не рухнув с небольшого уступа, к которому ее вывел узкий коридор. Поначалу ей показалось, что она ослепла, – таким ярким было свечение камня и потоков густого рыжего огня, устремляющихся к нему и напитывающих его своей силой. Итрида болезненно зажмурилась, но по спине снова ударил холод предчувствия.

«Прыгай!» – взревела волчица и сама скакнула вперед, ударившись изнутри о грудь Итриды. Бродяжница вскрикнула и раненой птицей упала вниз, едва успев подобраться, чтобы не переломать все кости. Итрида врезалась в плоский каменный пол точнехонько между двух огненных рек, перекатилась несколько раз и распласталась, прижавшись щекой к горячему камню. Итрида мелко дрожала и пыталась не закричать от острой боли, врезавшейся в тело, но, шатаясь, все же поднялась на ноги. И замерла.