Огни Камелота (СИ)

За тройными витражными окнами, улетавшими к далекому потолку, уже вечер окутывал город, когда в зал стали приходить рыцари. По-одному и по-двое они подходили сначала к королеве, кланялись ей, как будто действительно хоть сколько-нибудь ее уважали, и занимали каждый приготовленные места. Здесь был будто вечно смеющийся сэр Гахерис, сэр Альвин – напыщенный подросток с пробивающимся пушком на подбородке, желающий казаться старше, чем он был, сэр Борс Ганский – спокойный и уравновешенный парень, похоже, один из старших здесь, или просто такой у него был характер. Сэр Бламур, либо бывший уже навеселе, либо просто слишком веселый для подобного сборища. Сэр Блеоберис – и Элейна не поверила, что его правда так зовут, скорее его кто-то в детстве так прозвал за какое-то явно большое прегрешение. Сэр Галихуд, на лице которого, видно, никогда не бывало больше двух выражений, одно из которых было сонным. Сэр Галиходин – еще один провинившийся с пеленок, теперь заявившийся на пир во всеоружии обаяния чернобрового красавца. Сэр Эктор, обнявший сэра Лионеля и что-то яро тому доказывающий. Сэр Паломид, очень старающийся ничего не опрокинуть по пути к королеве. Сэр Лакот Мальтелье, о котором Элейна узнала, что он нездешний, а прибыл из бывшего королевства Сенреда. Сэр Персиант, чуть ли не мимо королевы бросившийся поедать фрукты. Сэр Айронсайд – совсем хилый паренек со взглядом ястреба. Сэр Брандель, единственный, кто поздоровался с каждым из сидящих, прежде чем сесть самому. Сэр Кэй-Статвид, что действительно не было его именем, просто, как слышала Элейна, этому баловнику ужасно не нравилось его имя, и он просил всех называть его так, потому что это было название реки, у которой он родился. Сэр Алидук, разговорившийся с королевой так, что его пришлось отпихивать от нее сэру Аскамуру – дылде с суровым лицом, с которым никому не захотелось бы связываться. Сэр Пионель Свирепый, которого так прозвали явно не из-за маленького роста и широкой груди, делавших его похожим на тролля. Одними из последних явились сэр Мадор и сэр Патрис де ла Порте.

И тут Элейну осенило.

Родные братья! Гениально! С ними она уж точно не прогадает! Лучше выбрать младшего, тогда у старшего точно крышу сорвет.

Дело было за малым: уж что-что, а делать все тихо, быстро и незаметно она умела. Хотя, наверное, какой-то отвлекающий эффект у этого заклинания все же был. Оставалось подождать, пока вся эта братия соберется поднимать тост за их обожаемого короля и его рыцарей. Ничего. Она ждала несколько лет. Уж десять минут подождать точно сумеет.

Гвиневра была спокойна. Все шло вполне неплохо: на ее пир явилось, конечно, не так много, как хотелось бы – только двадцать четыре рыцаря, но и это уже было хорошо. Перед пиром она приказала стражам обходить коридоры, сказав, что опасается за нападение во время пира, но на самом деле, чтобы это помогло дисциплине в остальной части дворца. Она надеялась, что шаги стражей заставят-таки молодых рыцарей держаться постов и не забываться на службе, пока она обхаживает здесь их друзей.

Гвен поприветствовала каждого из двадцати четырех пришедших, братьев де ла Порте – улыбкой, которой могла встретить непослушных, но милых детей. В конце концов, она делала то же, что и Артур – она пыталась привить им чувство долга. Ведь быть рыцарем это не только махать мечом и носить кольчугу. Это прежде всего доблесть и честь, и молодежи нужно было это усвоить.

Объявив начало пиру, Гвен заняла свое место за столом и принялась слушать разговоры рыцарей. Юноши старались говорить на приличные и достойные темы, и она была довольна. Больше всех ей нравился Борс Ганский – его в Камелот привел еще Ланселот, и парень шастал за своим взрослым другом где только мог, а после смерти того решил и сам стать рыцарем и недавно получил посвящение, хотя намного раньше, чем тот же Гахерис. Гвен знала, что Артуру нравилось общаться с новобранцами, как и со старшими рыцарями. Ему нравилось встречать их в Камелоте, жаждущих исполнить свои мечты, а потом посвящать в орден. Она разделяла эти чувства. На церемонии, согласно этикету, именно королева подавала юному рыцарю его меч, и Гвен любила смотреть каждому в глаза в этот момент, потому что в этих глазах бывало столько упоения, торжественности и благоговения, что это было просто прекрасно.

Еда, конечно, была вкусной, шутки уместными, и Гвен уже думала, что ее пир удался. Тут сэр Алидук поднялся, держась одной рукой за пояс, а другой – за кубок.

- Друзья! – провозгласил он. – Да простит меня Его Величество, но первый тост я хотел бы поднять за нашу прекрасную королеву! Королеву, которая опекает нас всех, как мать, которая устроила нам этот великолепный пир, и которая составляет счастье нашего короля! За королеву Гвиневру, друзья!