Огни Камелота (СИ)

А в другой раз его волшебство прикрыло листьями их следы и зашумело кронами деревьев в другой стороне, чтобы сбить с пути саксов. Он сделал это так привычно, так...

- Ты делал это раньше.

Мерлин ничего не ответил.

- Все эти годы, Мерлин... Ты никогда не искал награды.

- Награда не то, ради чего я делаю это, – ответил маг.

И когда Артур представлял, как мир выглядел на самом деле, его заполняло чувство сожаления. Ему было жаль, что все это время он не мог знать, что происходит вокруг, не мог знать, что происходит с его другом, не мог поддержать так, как хотел бы и стал бы, не мог быть благодарным, когда нужно было. Ведь вокруг него происходило так много...и боги, он так многим был обязан этим людям рядом. Мерлину. Все эти годы он, черт возьми, был лучшим слугой на свете, хоть и выполнял не совсем ту работу, которая ему предписывалась. И Артур был благодарен, бог свидетель. Вот только Мерлин молчал...почему?

- Артур, ты должен держаться! – подлетел к нему однажды Мерлин, когда он чуть не свалился с бревна или на чем он там сидел. В голове и в груди царил хаос, было больно, почему-то душно, тошно и холодно. – Еще один день, только день...

- Почему ты никогда не говорил мне? – спросил король, пока слуга вытирал ему испарину с лица.

- Я хотел, но...

Он с трудом поднял голову, сфокусировав взгляд.

- Что?

- Ты бы отрубил мне голову, – ответил Мерлин и помог выпить из фляжки.

- Не уверен, что бы я сделал.

- И я не хотел ставить тебя в такое положение.

Артур удивленно уставился на него.

То есть...

То есть все, что этого великого мага побуждало на многолетнюю ложь – это забота о том, чтобы его король не был поставлен перед трудным моральным выбором?

- И это то, что тебя волновало? – спросил он, улыбнувшись от облегчения. От того, что грандиозное предательство оказалось просто еще одной глупостью его слишком преданного слуги.

“Можно я снова буду звать тебя идиотом? – улыбнулись мысли. – Ты забыл, сколько раз я выступал судьей? Ты забыл, что трудные моральные выборы передо мной вставали даже тогда, когда меня заспанным вытаскивали с постели? Неужели ты столько лет мучился лишь потому, что не хотел, чтобы помучился я? Какой же ты дурачина, Мерлин...”

- Некоторые рождены, чтобы вспахивать поля, – помолчав, произнес маг. – Некоторые – чтобы быть великими врачами, другие...чтобы быть великими королями. – Он улыбнулся. – Я? Я был рожден, чтобы служить тебе, Артур. И я горжусь этим. Я бы ничего не менял.

Аннис не была против магии. Но она была похожа на разъяренную фурию, узнав о многолетней лжи. Кандиде стоило огромного труда все рассказать и объяснить тетушке, а также и королям, которые вместе с ними наводили порядок на Камланне. Они уже возвращались, когда вдруг услышали дикие, нечеловеческие крики. Кандида и Аннис переглянулись и погнали своих коней галопом, Теодор и еще несколько рыцарей рванули за ними, однако они все равно не успели.

Когтевран всегда была сдержанна, но не хотела быть такой теперь, когда увидела развернувшуюся перед ней сцену. Сэр Гвейн стоял на земле на коленях, его руки были привязаны к деревьям, а к его лбу лбом прислонялся Персиваль, обняв его голову руками. Женщины не стали ничего говорить, они подождали, пока рыцарь придет в себя, заметит их и встанет.

- Ваши Величества... – прохрипел Персиваль, опуская голову. Кандида никогда не видела у него на лице такого выражения. – Здесь была Моргана... Гвейн погиб. Она пытала его.

- Зачем? – спросила Аннис.

- Чтобы узнать, где король... – Персиваль мотнул головой, сжав зубы, и вскинул глаза. – Она узнала, но он не виноват! Никто бы не выдержал, а он...он бы никогда...

- Персиваль, – Когтевран спрыгнула наземь, шагнула к рыцарю и необычно мягко обратилась к нему. – Сэр Гвейн был самым храбрым и самым верным из рыцарей Альбиона. Он погиб с честью, защищая своего короля. Его будут помнить, как героя.

- Да, – кивнул рыцарь. Шумно выдохнул. – Спасибо, миледи. – Перевел взгляд с женщин на друга и обратно. – Ваши Величества, могу я попросить...

- Можешь, – пообещала Аннис. – Мы отвезем сэра Гвейна домой. Едь, ты нужен своему королю, если Моргана знает, где он.

Королевы дали ему лошадь, и Персиваль, с трудом оторвав взгляд от погибшего друга, умчался далеко вперед. А потом Кандида сама, не пряча сожаление и глубокую скорбь во взгляде, присела около Гвейна. Изможденное лицо было бледно, волосы тенью закрывали его от пасмурного света дня. Королева очень бережно отвязала руки мужчины и сама распорядилась солдатами, укладывавшими его на носилки.

Когда-то этот человек был первым красавцем Камелота, обаятельнейшим мужчиной и развеселым гулякой.

А теперь он мертв...

Мерлин говорил, что до озера осталось совсем немного. Но к вечеру у Артура совсем не осталось сил. Он уже не понимал, где они ехали, не слышал шагов лошади, не улавливал собственных мыслей. Его куда-то тяжело клонило, воздуха доставалось мало, глаза закрывались, а боль превратила грудь в один сплошной пожар, от которого жутко мутило. Вокруг царило болото, темнота и духота.