Огни Хякки Яко

Уми же застыла на месте, не в силах справиться с изумлением. Неужели всё это время она беседовала с первым из Дайго, своим далёким предком и основателем великой императорской династии?

– Если станет известно, что Фусецу больше не во дворце, одному Владыке ведомо, чем это всё может обернуться, – покачал головой Дайго. – У нашего рода всегда было много недоброжелателей, а теперь, когда с приходом к власти новой династии кровь Дракона стала настолько слабой… Боюсь, могут отыскаться те, кто захочет обернуть ситуацию себе на пользу. Поэтому будь осторожна, дитя, – с этими словами Дайго взял её за руки и крепко пожал их. – И исполни мою волю.

Уми кивнула, всё ещё не в силах произнести ни слова. Дайго же слабо улыбнулся ей и снова посмотрел на Бога Дорог:

– Теперь ступайте. Я не могу помочь вам выбраться отсюда, но буду молиться Владыке, чтобы он уберёг вас.

Бог Дорог сдержанно поклонился ему и, взяв Уми под локоть, потянул её за собой.

В следующий миг чайный павильон, где первый из Дайго снова остался в полном одиночестве, заволокло непроглядным туманом. И отчего-то Уми стало от всего сердца жаль этого человека. Теперь она поняла, почему он источал такое одиночество – если Дайго со дня своей смерти провёл в этом павильоне почти две тысячи лет…

Никому не пожелаешь такой судьбы! Точно ли первый из императорского рода был благословлён самим Владыкой, а не проклят?

Бог Дорог крепко держал Уми за руку, но какая-то неведомая сила принялась тянуть её то в одну, то в другую сторону, словно стремясь вырвать из того мира, которому она пока не принадлежала.

Раскаты грома, лишь отдалённо доносившиеся до чайного павильона, теперь стали намного громче, будто гроза надвинулась совсем близко. Но шума дождя не было слышно – только рваный свист ветра в ушах.

Крепкая хватка Бога Дорог разжалась. Уми в ужасе принялась озираться вокруг, но ничего, кроме прокля́того тумана, разглядеть так и не смогла.

Вдруг её руки коснулись чего-то мягкого и тёплого. Живого.

– Цепляйся и полезай мне на спину, – услышала она голос Бога Дорог. – В моей истинной форме мы доберёмся до границы миров намного быстрее.

Даже не пытаясь скрыть охватившего её облегчения, Уми ухватилась за шерсть, и в следующий миг по щекам хлестнул порыв встречного ветра. Уми хотела прижаться к спине Бога Дорог, чтобы укрыться от ветра, но тут вернулась боль – та самая, что сопровождала её в самом начале, когда она только оказалась в Стране Корней.

Уми согнулась пополам и сквозь подступающую дурноту услышала рык Бога Дорог:

– Держись, осталось совсем чуть-чуть!

Из последних сил Уми вцепилась в белую шерсть божества, что наверняка причинило ему боль – Бог Дорог дёрнулся и недовольно рыкнул. Уми хотела извиниться, но смогла лишь глухо застонать себе под нос.

В ноздри вдруг ударил неприятный запах гари. Тревожный и тёмный, словно к прогорклой дымной вони примешалось нечто более страшное…

Запах горящей плоти.

– Не смотри вниз! – прорычал Бог Дорог, и Уми почувствовала, как напряглось его длинное тело под густой светлой шерстью. – Иначе они утащат тебя!

«Кто утащит?» – чуть было не сорвалось с её уст, но ответ на так и не озвученный вопрос не заставил себя долго ждать.

Тысячи стенающих на все лады голосов разом обрушились на неё, словно снежная буря. Низкие, пробуждающие ледяную дрожь во всём теле, и высокие, лающие, от которых волосы становились дыбом, – всех их объединяло одно.

Невыносимая боль, лишающая рассудка. Му́ка израненной плоти, терзаемая ядовитыми когтями таких же несчастных.

Краем глаза Уми удалось заметить охваченную пламенем Пустошь – место, где страдали отвергнутые всеми тремя мирами души. Навеки про́клятые, лишённые милости Владыки и надежды на воссоединение с сонмом предков в Стране Корней… Даже злейшему врагу не пожелаешь такой судьбы.

А в следующий миг их накрыла полная темнота. Пустошь и стенания голодных демонов остались позади, но Уми по-прежнему казалось, что она слышала отголоски страшных, рвущих душу криков про`клятых.

Однако вскоре кромешную тьму рассеял свет – тёплый и уютный, мягко проникавший под крепко смеженные веки. Уми закрыла глаза, ещё когда она с Богом Дорог летела над Пустошью, чтобы побороть искушение посмотреть вниз. Она не на шутку испугалась предостережения: а ну как голодные демоны и впрямь могли утащить её к себе, поймав один украдкой брошенный взгляд?

И потому Уми не сразу удалось осознать, что голоса, раздававшиеся вокруг, уже принадлежали другому миру – тому самому, куда ей с таким трудом удалось вернуться.

Поначалу все они слились в нестерпимую какофонию, от которой раскалывалась голова. Кто-то продолжал кричать, и Уми охватил ужас. Неужели одна из прóклятых голодных душ всё-таки увязалась за ними? Крик казался смутно знакомым, и от этого становилось ещё страшнее.