Огни Хякки Яко

Невероятно… вкусная.

– Прочь из моих мыслей, – прорычала она, почувствовав чужое присутствие.

Но голосок лениво протянул:

«Побольше уважения, женщина. Не забывай, благодаря кому ты имеешь всё – и как легко можешь этого лишиться».

Будто бы в подтверждение его слов виски сдавило мучительной болью, от которой она зажмурилась и согнулась, притянув колени к груди. Но это ничуть не помогло. С каждым мигом боль становилась только сильнее. Ослепляла, заставляла панически бьющееся сердце замирать от ужаса.

Но несмотря ни на что, жажда жизни была в ней по-прежнему сильна. Ведьма через многое прошла не для того, чтобы всё оборвалось здесь, в этой грязной заброшенной лачуге!

– Ты… не выживешь… без меня, – выдавила она, с трудом проговаривая каждое слово.

И боль разом исчезла, словно её никогда не было. Но ведьма всё ещё тяжело дышала, спина и лицо под маской покрылись липкой холодной испариной.

– У нас был уговор, – продолжила она, чуть переведя дух. – Я даю тебе вместилище, а ты не пытаешься пробраться в мою голову.

«Вынужден тебя огорчить, ведьма, – холодно бросил ей голос. – Условия нашего договора изменились. Я уже давно в твоей голове. Настолько давно, что ты почти перестала замечать моё присутствие».

Её охватило бешенство. Снова обманул, провёл, как малолетнюю глупую девчонку!

Кровь из раненых ладоней начала сочиться с новой силой. От осознания, что она больше не принадлежит самой себе, её обуял безотчётный страх. Она вздрогнула всем телом и попыталась было сорвать маску с лица, но рука замерла, не успев даже коснуться холодной, покрытой лаком древесины.

«Мы теперь – одно, нравится тебе это или нет, – как ни в чём не бывало продолжал голос. Пальцы, которые больше не подчинялись её воле, дрожали, словно трепещущие на ветру колосья мисканта, обагрённые кровью. – Отдели нас друг от друга, и твоей человеческой оболочке тут же придёт конец, тогда как я продолжу существовать, дожидаясь нового вместилища, способного выдержать мою силу. И я даже знаю, кого удостоить этой чести после тебя. Молодая кровь Дракона станет отличной заменой».

Её губы невольно скривились в усмешке.

– Девчонка Хаяси отвергла знание и смогла вырваться из морочного видения. Не боишься, что она окажется тебе не по зубам?

«С запечатанной силой она не сможет долго противостоять моему воздействию, – возразил он. – А мне рано или поздно удастся сломать сдерживающую печать, и тогда сила самого Сэйрю напитает меня до последней капли – и старый Дракон ничего не сможет с этим поделать!»

Он расхохотался, будто бы в его словах и впрямь было что-то забавное, и раскаты этого смеха отозвались в отяжелевшей голове новыми витками боли. Она то скручивала, то вновь расправляла свои кольца, словно змея, которая вот-вот собиралась напасть, но в последний миг отчего-то замирала и снова сворачивалась…

Чтобы вскоре развернуться, и всё начиналось по новой.

– Сила девчонки нужна нам для иного, не забывай, – процедила ведьма, прерывая безумный смех, больше напоминавший теперь клёкот какой-то жуткой птицы.

«Ну что ты, – с показной мягкостью проворковал голос. – Я слишком ценю свои усилия, чтобы одним необдуманным действием свести их на нет. Выпить все соки из девчонки, конечно, очень заманчивая перспектива, но долго эта эйфория не продлится. Ты не хуже меня знаешь, как важно следовать нашему плану. Мы с тобой столько преодолели вместе… Когда поганый Дракон низверг меня и заточил в этой маске, я поклялся, что отомщу. И как же я радовался, когда мне подвернулась ты – такая же одержимая местью потомкам Дракона!»

Она едва заметно вздохнула. На него редко находило настроение поболтать о делах давно минувших, но если уж он ударялся в воспоминания, то только держись.