Огни Хякки Яко

За спиной ведьмы, словно чудовищная опухоль, появилась тень, которая казалась в опустившейся на город темноте безжизненным смутным провалом в пространстве. Ведьма взмахнула рукой – тень шевельнулась, вторя её движению, – и отшвырнула едва державшегося на ногах Ямаду. Монах бесформенной кучей рухнул у самого края набережной, лишившись чувств.

А затем тень обратила свой взор на тех, кто остался. Глаз у неё не было, но Уми отчётливо ощущала на себе её алчный взгляд.

Ведьма оказалась рядом быстрее, чем Уми успела шумно выдохнуть, поражённая тем, что случилось с Ямадой. Белое одеяние призрачно забелело совсем рядом – только протяни руку, и сумеешь коснуться. А из расколотой на лбу маски всё сочилась и сочилась, словно древний гной, чернота…

И Уми выстрелила. Прямо в зияющий на уровне глаз провал. Руки не дрожали – ледяными от ужаса пальцами она прокручивала барабан снова и снова. Выстрел за выстрелом разрывал тишину, повисшую над уснувшим мёртвым сном Ганрю. Мучительно яркими сполохами мелькали дульные вспышки.

А ведьма стояла, не шелохнувшись, словно выстрелы не причиняли ей ни малейшего вреда.

Расстреляв все патроны, Уми, задыхаясь, отступила. Ведьма, по-птичьи наклонив голову, не сводила с неё тяжёлого взгляда – будто ждала, чем ещё её встретят здесь, кроме свинца.

– И это всё, чем вы можете меня порадовать? – в мягком тоне отчётливо послышалось разочарование. – Дзёя, мальчик мой, я думала, мы с тобой ещё не закончили.

– Так и есть, – блеснула в сумерках знакомая кривая усмешка.

А в следующий миг сильные руки друга оттолкнули Уми в сторону, и вечерний воздух прорезал свист цепи. Уми едва не запуталась в полах собственного кимоно, но каким-то чудом ей всё же удалось устоять на ногах и удержать Бура, который тихонько и жалобно всхлипнул, словно умолял не бросать его.

– Всё будет хорошо, – стуча зубами от ужаса, пробормотала Уми, не понимая, кого эти пустые слова должны были утешить: её саму или духа, который оказался теперь у неё на попечении.

Неуклюже сунув за пояс ставший совершенно бесполезным револьвер – Уми до сих пор не могла осмыслить факт, что ни одна из пуль не оставила на прокля́той ведьме даже царапины! – она, спотыкаясь, бросилась в ту сторону, где лежал Ямада.

Уми собиралась сдержать данное ему слово. Но сначала она должна убедиться, что он жив, ведь монаху изрядно досталось в схватке…

Однако всё оказалось даже хуже, чем она предполагала. Посох Ямады был безнадёжно сломан – медные кольца, которые враждебная сила разметала по всей улице, безжизненно бряцали под сандалиями. Сам же Ямада раскинул руки, словно пытался объять потемневшее раньше времени небо, и напоминал поверженного исполинского воина из старинных сказаний о легендарных самураях, которые своими чудесными клинками могли сразить любое чудовище.

Но они были не героями из легенд, всегда одерживавшими верх над злом, а самыми обычными людьми.

У этой истории, как бы они ни старались, похоже, не будет хорошего конца…

Уми опустилась на колени рядом с Ямадой и приложила пальцы к его шее – туда, где должна была биться жилка. Но от страха и нараставшей паники Уми не могла разобрать, жив ли Ямада или же это у неё дрожали руки.

Она всхлипнула и прижала Бура к груди и повернулась в ту сторону, где, выбиваясь из сил, сражался Дзёя. От столкновения цепи с когтями ведьмы летели искры, и в их коротком умирающем свечении Уми заметила, что лицо её старого друга залито кровью.

Чёрная и смутная тень склонилась над Дзёей, будто жаждала поглотить его целиком. Миг – и Дзёя рухнул, прижав руку к груди, словно кукла из уличного театра, которую хозяин отшвырнул в сторону за ненадобностью.

Ведьма занесла над ним свои когти. И Уми, не задумываясь о последствиях того, что собиралась совершить, схватила первое, что попалось ей под руку, – то оказалось одно из колец с посоха Ямады, – и швырнула в Тё.

Кольцо угодило прямо в белую маску и тихонько звякнуло. Чудовищная тень за спиной ведьмы разразилась гневным шипением, приняв более осязаемый облик.

Уми почувствовала на себе взгляд двух пар глаз – ведьмы и её жуткого помощника, об истинной форме которого задумываться не хотелось совершенно. Если это и впрямь оно – тёмное длинное туловище, множество конечностей, – Уми прямо тут скончается от ужаса…

– У меня есть то, что тебе нужно! – закричала Уми, потрясая в воздухе духом-фонариком. – Так что оставь его, иначе я использую Глаз. Дзёя научил меня как.

Чтобы сделать свою отчаянную ложь более убедительной, Уми прижала Бура к себе.

Дух же тревожно зашептал:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я могу отдать тебе Глаз, но он не должен достаться ведьме…

Уми ничего на это не ответила. Даже соберись она воспользоваться силой Сэйрю, чтобы изменить судьбу матери, как это сделать, так и осталось для неё загадкой. Стоило надеяться лишь на то, что сработает откровенный блеф, на который она решилась, чтобы привлечь внимание ведьмы.