Огни над волнами

– Нога, – пантариец добавил к этому слову еще несколько, на своем языке и явно непристойных, а после поморщившись, продолжил: – Наш отряд в заварушку попал, я зазевался, вот какой-то удалец и распорол мне ее будь здоров как. Добро, что вообще меня не убил. Я кровь остановил, подлечил себя, но идти не смог, заполз в какую-то подворотню и спрятался там. Местные жители – они трусы, но если бы наткнулись на меня, то непременно добили. Хотя и без того все было плохо, думал замерзну насмерть. Пробовал срастить мышцы – не получилось. Если бы не Жакоб – там бы мне конец и настал.

– Ага, – оживился верзила, радуясь, что изменилась тема разговора. – Он меня заметил, позвал, ну, я его сюда и принес.

Ну до чего он все-таки здоров! Пантариец – не Луиза, весит изрядно, да еще мешок с добычей – и ведь все допер.

– Н-да, – Ворон осмотрел рану Эль Гракха. – Это чем же тебя так располосовали? На меч не похоже, он другие раны оставляет. А этот разрез тонкий, длинный и глубокий, будто бритвой прошлись.

– Я такого клинка до этого не видел, – покачал головой тот. – Он чем-то на бритву и похож, только длинный и с необычной гардой. Она сделана в форме капель воды. Ну, вроде росных, что утром бывают на траве. Хотя, может это и не капли, а мне просто так показалось.

– Вот как? – заинтересовался Ворон. – Очень любопытно.

– Видел я что-то подобное, – де Лакруа потер лоб. – Нет, не помню.

– Впечатляет, – Гарольд тоже осмотрел рану Эль Гракха. – Радуйся, что тебе только ногу задели. Сдается мне, что таким клинком руку отрубить проще простого. Или живот вспороть.

И вправду, рана выглядела жутко, если бы пантариец не был одним из нас, то точно от кровопотери помер.

– А Мартин где? – спросила тем временем Фриша у Жакоба. – Не видел его в городе?

– Видел, – кивнул тот. – Еще вечером.

Он опасливо покосился на Ворона, который цокая языком, осматривал рану Эль Гракха.

– Ну? – поторопила его Фриша. – Чего задумался?

– Ну, ну, – неожиданно рассердился здоровяк, понизив голос. – Он с какими-то молодцами богатый дом потрошил. Хозяина они разговорить пытались, на предмет где у него тайники. Тот орет, весь в крови, а они уже и костерок разложили, кинжал на нем калят.

Ай да Мартин, быстро он нашел себе подходящую компанию. Или даже не искал?

– Почему я даже не удивлен? – задумчиво произнес Монброн.

– А что за молодцы? – дернул я Жакоба за рукав шубы. – Не рассмотрел?

– Да как есть разбойники, – отозвался тот. – И по замашкам, да и вообще.

Хромой Ганс и его люди, я в этом практически уверен. Как только наш великан упомянул о том, что для разговора с несговорчивым горожанином начали калить кинжал, я сразу так подумал.

Мартин так и не появился, по крайней мере до того момента, когда Ворон хлопнул меня по плечу и сказал:

– Пошли, фон Рут, время. Пора определять тебя на новую службу.

Если честно – идти мне никуда не хотелось. Мы только-только позавтракали, народ лениво обсуждал то, насколько много над Шлейцером дымов, и спорил на тему – остались там хоть какие-то дома и местное население? По своим отрядам никто расходиться не собирался – поди их найди в такой сутолоке. Кто-то уже здесь, на равнине, но большинство еще в городе, реализуют свое право победителя.

Даже наши девушки в лекарский обоз не пошли, Ворон резонно заметил, что кто мог выжить – тот вчера выжил, а те, кому не повезло, и без них за Грань уйдут. И перед уходом велел за ними смотреть, чтобы по лагерю не таскались.

У меня же выбора не было, потому я вздохнул, и поспешил за наставником.

– Бардак, – говорил он мне по дороге, хмуро глядя на происходящее. – Это разве войско? Это разве порядок? Куда Шеппард смотрит?

Насчет отсутствия порядка я с ним был полностью согласен. Лагерь гулял, празднуя вчерашнюю победу.

Судя по всему, в ночи кто-то добрался до винных погребов и от широты души прикатил в лагерь не один десяток бочек веселящего напитка. По этой причине трезвых мы почти не заметили.

Гвалт, песни, звуки мордобоя – вот что окружало нас. Земля под ногами превратилась в грязное месиво, смешанное с пролитым вином и блевотиной. Если бы нордлиги захотели, они сейчас могли вырезать добрую половину нашего войска.

Единственное место, где сохранялось некое подобие порядка, была ставка Шеппарда, расположившаяся чуть в стороне от лагеря, на холме. Гвардейцы Айронта, закованные в сталь, охраняли ее, бесстрастно глядя на творящееся вокруг них безобразие, но ничего не предпринимая до тех пор, пока кто-то не пытался пройти к шатрам, которых здесь было с полдюжины, если не больше. В этом случае они разворачивали визитера, настойчиво советуя ему идти куда-нибудь в другое место.

– Доложите командующему, что к нему пришел Герхард Шварц, – хмуро сказал наставник одному из гвардейцев, стоящих у подножия холма. – Он просил явиться меня поутру, и вот я здесь.

– Милорд Шеппард в лиловом шатре. – прогудел гвардеец из-под забрала шлема. – Можете пройти.