Огниво

– Тогда я дам ей название! Это закон всех первооткрывателей!

Наконец летательный аппарат приблизился вплотную к дивному Небесному саду.

Жак всплеснул руками и вдохновенно проговорил:

– Итак, дорогая Франсуаза! Я готов посвятить эту землю тебе!

Пока он распинался, Ваня уже перелез через бортик корзины и попрыгал на краю облака, проверяя его на прочность.

Оглянувшись, Жак увидел, как Ваня спускает на облачный остров Дашу, и обиженно воскликнул:

– Но-но! На вашем месте должен быть я! Ну, Ваня, от тебя я такого не ожидал!

Ваня не обратил внимания на возмущение француза и только окликнул его:

– Жак, ты идёшь?

Воздухоплаватель гордо вздёрнул подбородок:

– Теперь в этом нет никакого смысла!

Тут и лошадка Куда-Надо подала голос:

– Куда это он пойдёт?! А спинку кто чесать будет?

– С превеликим удовольствием! – спохватился галантный Жак и, позабыв про свои обиды, вернулся к своему прежнему ответственному занятию.

Ваня и Даша шагали по тропинке, что извивалась меж деревьев. Были они здесь особенные – вроде и похожи на земные, но кора у них почти прозрачная, и видно, как внутри циркулирует голубой живительный сок, поднимаясь от корней к сочным листьям.

Ветви гостеприимно раздвигались перед путешественниками, и тропинка вскоре вывела их на большую зелёную лужайку. Посреди неё высилось огромное дерево.

– Ваня, а что там? – спросила тихонько Даша.

– Ну, там… – Ни в жизнь не смог бы Ваня описать, какая здесь, на облаке, была красота. Парень облизнул пересохшие губы и, чтобы не расстраивать царевну, заявил: – Да ничего особенного! Сад как сад…

Они подошли поближе к дереву-исполину. На могучих ветвях его покачивались две огромные золотые клети, больше похожие на изящные беседки. А в каждой из клетей – невероятной красоты дева-птица. Яркие шелковистые перья, размашистые крылья, и у обеих – лик женский. Похожи они были друг на друга, словно родные сёстры.

– Кажется, это они… – прошептал Ваня.

А чудесные птицы Гамаюн и Алконост не обращали внимания на незваных гостей. Их полностью занимал горячий спор.

– Кто-то опять мерил мои платья? – вскинулась Алконост – оперение у неё переливалось нежными оттенками розы.

– Твои платья? – Гамаюн – дева-птица с тёмно-зелёными, почти изумрудными перьями – фыркнула. – Пф-ф-ф! У меня же есть вкус.

Алконост расплылась в приторной улыбке.

– Да ладно, я не против. Примерь, почувствуй себя великолепной! Если влезешь, конечно.

– А чего ж мне не влезть? Мы с тобой двойняшки.

– Ага, призналась! – заверещала розовая птица. – Вот куда мои вещи пропадают!

Гамаюн закатила глаза:

– Да ты уже счёт им потеряла! По пять раз в день оперение меняешь!

– Потому что я звезда, милочка моя! – заявила Алконост и с гордостью добавила: – На меня Жар-птица подписана!

– Да? – хмыкнула Гамаюн. – А ещё кто?

Алконост замерла и растерянно повела в воздухе крылом.

– И правда, почему больше никто?.. – Она внимательно посмотрела в лукавые глаза сестры и взревела: – Это что, ты?!

– Да, сестричка! А ты уже возомнила себе! У меня тоже один поклонник, только он Финист – Ясный сокол! Съела?! – Гамаюн заметила усмешку на лице близняшки и прошипела: – Подожди, так это…

Розовая птица разразилась громким хохотом и с трудом проговорила сквозь смех:

– Ха-ха-ха-ха! Ты поверила, что Сокол позарится на такую невзрачную…

– Я взрачная! – огрызнулась Гамаюн.

Алконост продолжала:

– …неуклюжую…

– Я уклюжая!

– …нелепую…

– Я лепая!! – в гневе завизжала Гамаюн.

Тут уж Ваня, который всё это время слушал ругань двух сестриц с раскрытым ртом, решил вмешаться:

– Девушки, не ссорьтесь! Вы же одинаковые!

Девы-птицы грозно повернулись к Ване и хором закричали:

– Что?!

Даша дёрнула Ваню за рукав и зашептала недовольно:

– Думаешь вообще, что говорить девушкам?

Только тут парень спохватился. Он улыбнулся виновато и, отвесив галантный поклон, поправился:

– Я хотел сказать – одинаково неповторимые!

Волшебные птицы мигом остыли и обменялись нежными взглядами, словно и не бранились.

– Наорала на тебя, сестричка? – мягко вздохнула Гамаюн.

Алконост понурила голову:

– Да это я виновата. Столько устриц съела, аж тошнит.

– Это же белковое отравление! С ним не шутят…

Ваня понял, что их болтовня может продолжаться вечно, и вежливо прокашлялся, привлекая к себе внимание. Только тут девы-птицы наконец по-настоящему заметили гостей.

– О! – встрепенулась Гамаюн.

– А! – вторила ей Алконост. – С чем пожаловали, гости дорогие?

Ваня шагнул вперёд и важно сообщил:

– Посол я земной страны. И есть у меня для вас превосходное, скажем, предложение…

– Вань… – Даша снова дёрнула его за рукав.

– Ну чего?! – недовольно шикнул тот. – Переговоры же идут!

– Вань, не ври, скажи им правду.

Несостоявшийся посол замялся, но всё-таки послушал царевну. И сказал честно:

– Перо нам нужно самописное. Вот позарез!

Алконост внимательно изучила его блестящими глазами и внезапно заявила:

– Тому не нужно перо, у кого огниво на шее болтается.

– Огниво? – удивился Ваня. – Да оно бестолковое, ничего не исполняет!

Гамаюн усмехнулась, расправив изумрудные крылья.

– Это желания у тебя бестолковые. Ну что это за желание – пять рублей?!