Огонь Ассургины

Постепенно стена леса приблизилась и из синей превратилась в темно-зеленую. Вместе с этим изменилась и растительность. Трава сделалась гуще и выше. Начали попадаться апельсиновые рощицы, в одной из них путники решили передохнуть. Войдя под тенистые кроны, обнаружили две каменные скамьи, а рядом укрытый валунами родник.

На валуне сидела страшная на вид красно-бурая ящерица. Она застывшим взглядом смотрела на путников. Хотелось попить, но подходить было боязно. Бахрей осторожно приблизился к камням и махнул рукой, пытаясь отогнать ящерицу. Та, вместо того чтоб убежать, набычилась, еще сильней покраснела, но места своего не покинула.

– Упорная, однако! – покачал головой торговец.

Он подобрал с земли сухой обломок ветки и кинул его в ящерицу.

– А мы вот так! – но не попал.

Обломок ударился рядом с ящерицей. Она с укором посмотрела на Бахрея черным глазом и, вильнув хвостом, исчезла за камнем.

Томас сорвал с апельсинового дерева аппетитный на вид плод. Надкусив апельсин, юноша скривился от кислоты и отшвырнул в сторону.

– Сильно кислый? – с нотками сочувствия поинтересовался Бахрей и, не получив ответа, вздохнул. – Должно быть, дикий.

Друзья уселись на лавочку и стали смотреть на дорогу, где временами появлялись редкие прохожие. Отдохнув, они направились дальше и вскоре достигли джунглей. Желтое полотно с ходу вклинивалось в чащу и разрезало ее на две части. Не задерживаясь, оно катилось дальше, оставляя по обеим сторонам сплошной лес, увитый лианами и устланный широкими папоротниками.

Вместе с обилием растительности увеличилась и влажность. Она усиливала духоту. Временами из чащи накатывали теплые вязкие, похожие на кисель воздушные волны и окутывали путников пряным ароматом. Запах был настолько сильным, что затруднял дыхание и вызывал зуд на открытых частях тела. Эти недостатки тропического леса скрашивало изобилие цветов и яркое оперение птиц, которые были повсюду.

Неожиданно из леса на дорогу вышла огромная пятнистая кошка. Друзья замерли.

– Ягуар! – тихо произнес Бахрей, берясь за рукоять меча.

Томас вытянул вперед левую руку. В кончики пальцев вонзились мелкие иголки. Слабое голубое сияние охватило ладонь.

Кошка вышла на середину дороги и не спеша потянулась. Потом раскрыла пасть, облизнулась, косясь желтыми глазами на друзей.

– Вид у нее вполне мирный, – тихо сказал Томас.

– Разве можно кошкам верить?

Томас пожал плечами:

– Я с ними не сталкивался.

– Коварный зверь, – Бахрей внимательно наблюдал за ягуаром.

Тот лег поперек дороги, положив голову на лапы, и с любопытством стал поглядывать на друзей. Это длилось минут пять. Неожиданно зверь насторожился, уши встали торчком. Он приподнял голову и посмотрел куда-то за путников. Затем недовольно рявкнул, развернулся и затрусил к зарослям.

Бахрей оглянулся – по дороге шли вооруженные люди. Это были стражи. Они дважды в день совершали обход между трактирами.

Начальник стражи остановился возле путников.

– Плохой зверь, – покачал он головой, – нехороший. Думаю, в него вселился Так-Ху. Нужно будет сказать об этом настоятелю храма.

– Кто такой Так-Ху? – поинтересовался Томас.

– Зловредный дух. Чтобы обезопасить себя, советую купить у трактирщика талисман.

– Поможет? – с сомнением спросил Бахрей.

– Поможет-поможет, – закивали солдаты.

– Хорошо! – недовольно буркнул торговец. – Непременно воспользуемся вашим советом.

Навстречу все чаще попадались прохожие. Это были одинокие путники и компании молодых людей. Прошли рабочие с груженой повозкой, промелькнул вечно спешащий гонец – и снова дорога на какое-то время опустела.

На четвертый час пути стена сельвы справа неожиданно расступилась, открывая взору обширную поляну с придорожным трактиром. Высокая глинобитная изгородь отделяла его от леса. Рядом в густой траве Томас различил закрытый тяжелыми каменными плитами бассейн. Над ним, задрав кверху прямую жердь, стоял «журавль». Так называли приспособление для понятия воды из колодца на родине Томаса.

Свою родину юноша помнил смутно. Она находилась в далеких лесах за Сурошским морем. Он рано лишился родителей. Что конкретно случилось, Томас не знал. То ли его похитили, то ли сам заблудился. Об этом периоде его жизни в памяти остались только сруб колодца да «журавль» над ним, напоминающий этот.

Дальше были скитания по дорогам со старцами, которые бродили между городами и пели под звонкие гусли незамысловатые песни. Когда подрос, нанялся юнгой на уходившее в Этрувию торговое судно, но в Арьяне отстал, отправившись с какими-то бродягами копать старинные артефакты в пещерах Датии.

С артефактами не повезло, «товарищи» его и ограбили. Пришлось наниматься подмастерьем к столяру-мебельщику. Появились карманные деньги, а вместе с ними и друзья.

Кто первый предложил подшутить над ростовщиком, Томас уже не помнил. Друзья сговорились и украли у него амбарную книгу, куда тот вносил имена своих клиентов.