Огонь Ассургины

Увидев вышедшего из джунглей Томаса, шаманы опешили от нежданно свалившегося на них счастья и отчаянно замахали руками, подзывая его к костру. Юноша остановился, сделал вид, что колеблется, но решившись, подошел.

– Чем обязан такому вниманию? – усмехнулся он.

– Просто, – произнес моложавый шаман, – хотим предложить поужинать с нами, но только хлеба нет, уж не обессудь!

– Можно и без хлеба, – добродушно буркнул Томас, усаживаясь возле огня.

– Вот и чудно! – сказал пожилой шаман. – Все-таки мы товарищи по несчастью, помогать должны друг другу… в таком гиблом месте.

Томас не возражал, тем более молодой шаман снял с огня покрытую румяной корочкой тушку и на ее место водрузил новую. Пожилой шаман сходил за широким листом лопуха и разрезал на нем птицу.

Когда с трапезой было покончено, пожилой шаман спросил Томаса, ткнув пальцем в кожаный мешок на его поясе:

– Знакомая вещица?

– Известное дело! – усмехнулся юноша. – У тебя в вимане забрал, думал вам пришел конец. Ан нет, живые…

– Мы живучие, – оскалился молодой шаман. – Где сам столько времени пропадал?

– В развалинах от дождя прятался.

– Нас дождь стороной обошел. Изрядно пришлось по болоту поплутать, пока сюда выбрались. Муш с тобой был?

– Сначала со мной…

– Сначала? Куда ж потом делся? – насторожился пожилой шаман.

– Крокодил утащил.

– Крокодил?! – в один голос воскликнули шаманы.

Томас кивнул. Шаманы переглянулись, тень страха мелькнула на их лицах.

Помолчав немного, пожилой шаман с хитрецой взглянул на Томаса:

– Куда направляешься?

– Из джунглей пытаюсь выбраться, вы ведь тоже?

– Так-то оно так, только в одиночку трудно здесь выжить. Не присоединиться ли тебе к нам?

– Можно и присоединиться, – пожал плечами Томас.

– Вот и чудно! – пожилой шаман потер ладони. – Только я хотел бы у тебя попросить…

Томас поднял глаза:

– Да?

– Гм, – замялся шаман, поглядывая на кожаный мешок, – не мог бы ты мне его отдать, для сохранности, так сказать?

Томас рассмеялся, а когда вытер выступившие слезы, произнес:

– Для сохранности, говоришь? Тогда возьми! – и сняв кожаный мешок с пояса, протянул его шаману. – А сейчас я хотел бы немного поспать… Как ночь делить будем?

– Никак, – торопливо ответил пожилой шаман. – Ты отдыхай-отдыхай, мы сами подежурим…

Сознание возвращалось медленно, вместе с ним вернулось и отчаянье. Муш снова пережил весь ужас последних минут: стремительно уходящая вверх зеркальная поверхность воды, туманное желто-зеленое пятно света, взорвавшееся мраком… И вновь калейдоскоп последних моментов жизни завертелся перед глазами.

С каждым разом боль отчаянья становилась слабее, страх уходил, оставляя после себя пустоту, которая наполнялась всепоглощающим чувством несправедливости происходящего. Разум Муша отстраненно анализировал увиденное, как будто это происходило не с ним, а на полотне живой картины25.

«Я жив? – спрашивал себя Муш. – Или умер? Если судить по пережитому – умер. Но я чувствую, точнее сказать – осознаю, хотя не ощущаю ни рук, ни ног. Получается, я дух. Впрочем, не дух. Вернее, не совсем дух».

Вернулось зрение, но пространство вокруг оказалось наполнено ровным мягким светом. Из каждой его точки к служителю тянулись тонкие ясные, четко различимые лучи.

«Астральный свет, – всплыло в памяти. – Вот, значит, он какой?!»

– Ты прав, – раздался в голове Муша тихий голос. – Мы его называем зеркалом времени, зеркалом Кали26.

– Кто – мы?

– Странники.

После этих слов наступила долгая пауза. Муш терпеливо ждал, пока Странник не заговорит первым.

– Ты не передумал о своем решении? – раздался голос.

– О решении? Каком решении?

Муш почувствовал, что невидимый собеседник улыбнулся:

– Стать отшельником.

– Нет! – твердо ответил Муш. – Не передумал. Я хочу… Впрочем, какое это имеет значение сейчас, – продолжил он с досадой. – Я мертв, вернее – мое физическое тело.

Ответом ему была тишина. Пелена, сотканная из световых нитей, заколыхалась, по ней пошли светотени. В этих местах пространство начало сгущаться, и вскоре перед Мушем появилась каменная арка с дубовой дверью с чугунным кольцом.

Служитель огляделся. Он стоял в каменном колодезе.

Муш дернул за кольцо и, переступив порог, попал в сумрачный зал. По сводчатому потолку, по потемневшим от времени и сырости стенам, выложенным из грубоотесанного камня, прыгали оранжевые тени. Камин слева да два потрескивающих смоляных факела освещали помещение.

Прямо, в глубине зала, находилось возвышение с деревянным троном. Он был старый, с потрескавшимися и отполированными от частых прикосновений подлокотниками. Пламя камина отражалось в них.

На троне сидел старик в темно-синей мантии мага. Черные волосы свисали ему на плечи. Глаза словно два буравчика пристально смотрели на пришельца. На кончиках тонких губ застыла едва заметная улыбка, но эта улыбка не вызывала доверия, а наоборот, поднимала изнутри холодок страха. Так мог улыбаться удав, умиляясь над жертвой.

Возле трона примостились два знакомых шамана. Они по-компанейски взирали на Муша, приглашали присоединиться к ним.