Огонь Ассургины

– От змей. Думаешь, почему они разбегаются? Это слово на них так действует.

В полдень жизнь в джунглях замирала. Полная тишина опускалась на тропический лес. Смолкала даже ни на минуту не прекращаемая дробь дятлов.

Жарко. Душно. Солнечные лучи падали отвесно и загоняли птиц и мелкое зверье, обитающее в верхних эшелонах тропической кроны, вниз, в полумрак, где они впадали в сон. В это время суток серое однообразие подножия сельвы скрашивалось редкими бабочками да случайно залетевшими колибри.

Ближе к вечеру джунгли заметно изменились: заросли поредели, стали чаще попадаться прогалины. При подходе к одной из них сверху неожиданно обрушился шум, напоминавший удары градин о жестяную крышу, – это стая зеленых попугаев оседлала плодоносное дерево. Вниз на твердые листья геликонии полетели кожура и косточки поедаемых плодов.

Выйдя на прогалину, Томас понял, что это была заброшенная плантация дынных деревьев. Деревья были старые, высотой около десяти саженей, с пышной кроной, густо облепленной овальными плодами. Под деревьями густо лежали остатки птичьего или обезьяньего пиршества.

– Надеюсь, и нам кое-что осталось, – произнес молодой шаман, поглядывая вверх.

Он с неожиданной сноровкой влез на ближайшее дерево и сбросил несколько плодов. Старший шаман поймал их.

Один желтоватый плод он надрезал ножом, попробовал янтарную мякоть, пощелкал языком:

– Сладкий. Давай еще!

Собрав с десяток папай, шаманы решили осмотреть территорию плантации.

– Если есть плантация, – уверенно произнес старший шаман, – хотя и заброшенная, то, значит, где-то должна быть и хижина. Разойдемся и поищем ее, только осторожно!

Томас первым обнаружил хижину, вернее – ее остатки с провалившимися внутрь стенами и крышей. Прогнившие ступени вели к дверному проему. Ветхая дверь валялась рядом, сквозь нее пробивалась трава. Растение, похожее на вьюнок, оплетало и дверь, и столбы проема.

Томас не рискнул войти, позвал шаманов. Они по-деловому осмотрели остатки хижины и забрались внутрь. Юноша последовал за ними. Там кроме горы мусора и разрушенного очага ничего интересного не было.

Шаманы в отличие от Томаса не успокоились от увиденного. Они настырно обшарили каждый уголок и нужно сказать не без успеха. В гнилье они обнаружили мачете, а под камнями очага – бронзовый котелок. Отыскался и точильный камень, а также глубокая глиняная миска да пара кружек из обожженной глины, у одной была отбита ручка.

Ночевать решили прямо под дынными деревьями. Шаманы приступили к разведению огня. Для этого молодой шаман принес кусок сухого перекрытия хижины, проделал в нем небольшое отверстие.

В это время старший шаман нашел подходящую сухую палку и аккуратно, виток к витку, обмотал ее веревкой из сыромятной кожи. Затем они вместе с молодым шаманом вставили эту конструкцию в отверстие в куске перекрытия и занялись добыванием огня.

Старший удерживал палку за верхний конец, а молодой энергично тянул веревку то в одну, то в другую сторону. Вскоре из-под палки потянуло дымком, а еще через несколько минут веселые языки пламени уже лизали тонкие нити сухого мха.

Когда костер разгорелся, приглядывать за огнем поручили Томасу. Молодой шаман ушел к ручью мыть найденную посуду и котелок. Старший уселся точить мачете. Наточив, он вырубил пару рогатулек и воткнул их в землю с разных сторон костра. Молодой принес полный котелок воды, водрузил его над огнем на длинной палке.

Огонь потрескивал и лизал бока котелка. Быстро смеркалось. На небе вспыхивали колючие звезды. Округа стала наполняться пугающими шорохами. Пожилой шаман покосился на папайи, вздохнул и исчез в сумерках, лишь затрещали сухие ветки. Томаса удивляла способность шамана видеть ночью. «Как кошка», – подумал он, вглядываясь в темноту.

Вскоре старший шаман появился вновь в свете костра. В руках он держал толстую змею без головы и бросил ее молодому шаману. Тот ловко поймал змеиное тело и со знанием дела принялся разделывать. Сначала чулком снял кожу, затем освободил тушку от внутренностей.

– Пойди к ручью, промой! – указал пожилой шаман.

Молодой ушел и вернулся уже с нанизанной на ветку змеиной тушкой. Старший воткнул деревянный шампур в землю рядом с костром, слегка наклонив его в сторону огня.

Томас с некоторым внутренним содроганием следил за приготовлениями шаманов. Он еще ни разу в жизни не ел змей и не знал, как ему относиться к предстоящей трапезе. Если бы не голод, время от времени напоминавший о себе, то чувство брезгливости пересилило бы желание подкрепиться, но он отлично понимал, что возложенная на него миссия требует накопления и сохранения сил, поэтому юноша с некоторой настороженностью ждал, когда подрумянившееся на жару мясо будет готово.

Пожилой шаман первым попробовал жаркое и щелкнул от удовольствия языком. Он снял тушку с огня и уложил ее на предварительно устланную широкими листьями землю.

– Прошу! – произнес он и, взглянув на замешкавшегося Томаса, ухмыльнулся, показывая крупные зубы: – Что, не приходилось вкушать пищу богов? Без соли, конечно, пресновато.