Огонь, что горит в нас

Она проснулась только тогда, когда я уже аккуратно складывал ее чистую одежду, сидя на полу. Мама села и зевнула.

– Я думала, мне приснилось, что ты был здесь недавно.

Я ответил ей полуулыбкой. Она так же слабо улыбнулась мне, растирая свои худые руки.

– Ты прибрал квартиру?

– Да. А еще я постирал твою одежду и принес тебе еды.

Ее глаза наполнились слезами, хотя она продолжала улыбаться.

– Ты хорошо выглядишь, сынок. – Она кивала снова и снова, по щекам ее струились слезы. Она не вытирала их, позволяя им капать с ее подбородка. – Ты так хорошо выглядишь… – С виноватым видом она почесала руку. – Я знала, что ты сможешь, Логан. Я знала, что ты сможешь вылечиться. Иногда мне хотелось бы… – Ее голос прервался.

– Еще не слишком поздно, ты же знаешь, мама. Мы можем вылечить и тебя тоже. Мы можем записать тебя на реабилитацию. – Я не знал, что в моей душе по-прежнему горит эта искра надежды. Я всегда хотел спасти маму от этого ужаса. Крошечная частица моей души все еще желала, чтобы у нас был свой дом – где-нибудь подальше от этого места, которое обрушило на нас столько ужаса.

На секунду мне показалось, что мама тоже взвешивает эту возможность. Но потом она моргнула и снова начала чесаться.

– Я старая, Логан. Я слишком стара для этого. Иди сюда. – Я подошел и сел на диван рядом с ней. Она взяла меня за руки и улыбнулась. – Я так горжусь тобой!

– Спасибо, мама. Хочешь есть?

– Да, – ответила она. Я слегка удивился.

Я поставил лазанью в духовку, и когда она приготовилась, мы сели за обеденный стол и начали есть прямо со сковородки. Мне хотелось запечатлеть этот момент в своем сердце и никогда его не отпускать.

Пока мама ела, слезы продолжали катиться по ее лицу.

– Ты плачешь, – заметил я.

– Правда? – Она вытерла лицо и еще раз улыбнулась мне. Но это была сломанная улыбка. – Как Келлан? – спросила мама.

– Ты знаешь о том, что он?..

Она кивнула.

– Все хорошо, – продолжил я. – На следующей неделе он попросил меня сходить с ним к врачу. Он справится с этой болезнью, ты же знаешь. Он сильный.

– Да, – пробормотала она и положила в рот еще кусочек лазаньи. Я давно не видел, чтобы она столько ела. – Да. Он сильный. Он сильный. – Слезы еще быстрее заструились по ее щекам, и я стер их. – Ты знаешь, это я виновата. Это все из-за меня… Я была плохой матерью. Я ничего не сделала для вас, мальчики.

– Мама, послушай… – Я не знал, что сказать, чтобы она перестала плакать.

– Это правда. И ты сам это знаешь. Я все испортила. Я это сделала.

– Не ты же вызвала у него рак!

– Да, но из-за меня вам пришлось в жизни тяжело. Тебе пришлось отправиться на реабилитацию, Логан. На реабилитацию! В твой шестнадцатый день рождения мы сидели с тобой и употребляли. Я кормила тебя своей зависимостью… – Она замотала головой. – Мне жаль. Мне так ужасно жаль!

Она была сломлена. Она была потеряна. По правде говоря, она блуждала, затерянная в дурмане своего разума, столько, сколько я мог вспомнить. Я долгое время злился на нее. Я был обижен на нее за тот выбор, который она сделала, но она не была в этом виновата. Она просто снова и снова бегала по кругу, точно хомяк в колесе, не имея возможности остановиться и повторяя одни и те же ошибки.

– У нас все будет хорошо, мама. Не волнуйся. – Я взял ее за руку и крепко сжал.

В этот момент дверь распахнулась, и в квартиру ввалился Рикки.

Едва увидев его, я ощутил невероятно сильную ненависть.

– Джулия, какого черта? – прошипел он. Однако сейчас он выглядел совсем иначе, чем пять лет назад, когда я в последний раз видел его. Он выглядел… сломленным? Старым. Усталым. Вместо роскошного костюма, который он когда-то носил, на нем были спортивные штаны и футболка. Вместо дорогих ботинок – кроссовки. Некогда мускулистые руки сделались тоньше и слабее.

Я гадал, не употребляет ли он теперь то, что продает.

– Ты должна мне пятьдесят долларов, – прорычал он, но умолк, когда увидел меня. Он склонил голову набок, и во взгляде его появилось озадаченность. – Что, мне на пути попался призрак?

Сердце мое сжалось, так же, как сжималось всегда, когда он попадался на моем пути. Спустя всего лишь несколько секунд его замешательство сменилось зловещей ухмылкой. Он словно был рад моему возвращению, как будто знал, что я вернусь.

– Ты знаешь… – Он направился ко мне, выпячивая грудь. – Ходили слухи, что ты вернулся, но я решил, что это вранье. Но раз уж ты и правда вернулся, то ты должен вместе со мной вести семейный бизнес.

– Я не собираюсь этого делать. Я не собираюсь снова ступать на эту дорожку.

Он прищурился и несколько раз решительно вдохнул и выдохнул. Потом засмеялся.

– Мне это нравится. Мне нравится то, как искренне ты считаешь, будто у тебя хватит силенок остаться в завязке. – Он подошел ко мне вплотную, но вместо того, чтобы отшатнуться, я выпрямился во весь рост. Я больше не боялся его. Я не мог бояться. Он толкнул меня в грудь, пытаясь заставить меня отступить. – Но я знаю тебя, Логан. Я вижу в твоих глазах ту же сучью слабость, которая живет в твоей матери. Тебе ни за что и никогда не удастся остаться чистеньким.