Огонь и дождь

– Мистера Кабрио видели созерцающим обнаженную скульптуру мисс Таннер, – добавил Джефф. Он вдруг засмеялся:

– У меня перед глазами так и маячат заголовки завтрашних газет: «Секретарша позирует без ничего, кроме шарфа и шляпы, в то время как создатель дождя созерцает».

– Ох, нет, – со стоном промолвила Миа.

– А ведь ее шпионы могут наблюдать за нами в окно, вот прямо сейчас, пока мы с тобой болтаем. – Он драматически простер руки в сторону вечернего неба, полыхавшего оранжевым отблеском на стеклах окон в гостиной. – И мне кажется, мы должны подбросить им нечто стоящее для отчета перед укротительницей драконов.

И он, наклонившись, мягко привлек к себе Миа за плечи. Она мгновенно окаменела, ощущая непреодолимое желание отгородиться от его тела хотя бы непрочным барьером из своих рук. Однако он был уже слишком близко, и его губы, жадные, зовущие, прижались к ее губам. Когда Миа почувствовала, что его язык проскальзывает между ее губ, у нее в душе разыгралась настоящая баталия между естественным порывом ее измученной души и тела и невозможностью поддаваться такому ходу событий.

Она отшатнулась от него, слабо, но решительно упираясь руками ему в грудь. На нее вдруг накатила волна тошноты, и, с трудом проглотив отдававший перегаром комок, поднявшийся к горлу, она прошептала:

– Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, уходи.

Он поднялся, но не сразу, да и то лишь для того, чтобы усесться на диван. Потом он взял ее за руку.

– Поди сюда, дружище, – мягко сказал он, нежно поднимая ее с пола и устраивая у себя на коленях.

Она чувствовала себя неимоверно усталой, больной и измученной, чтобы оказывать сопротивление его ласкам. Она лишь крепко-накрепко прижала к себе руки, скрестив их у себя на груди. С силой зажмурив глаза, она позволила ему погладить себя по спине.

– Обнимая тебя, можно подумать, что держишь в руках огромную колючую ежиху, – сказал он. – Этот Глен оскорблял тебя?

Она лишь потрясла головой, всей спиной ощущая тепло его руки.

– Ты действительно хочешь, чтобы я ушел? Она до крови прикусила губу.

– Мы не могли бы просто посидеть вот так еще несколько минут?

– Нет, – отвечал он, – только не так, так мы не сможем. Расслабься хоть чуть-чуть, Миа. Я не могу поцеловать тебя. Ну вот, теперь лучше.

Она почувствовала, как обмякло ее тело, и как только напряжение ушло из ее мышц, на смену ему пришли слезы. Он обнимал ее, гладил ей плечи, тихонько ласкал руки, а она едва слышно всхлипывала у него на груди.

– О Миа, – прошептал он. – Боль твоя огромна, она больше целого мира. – Он прижался губами к ее плечу, и сквозь ткань рубашки она ощутила живой трепет его губ – Боль твоя столь же огромна, как и моя.

Она отняла от его груди залитое слезами лицо.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, – сказала она. – Но не больше. Мне нужно знать, что ты больше ничего не будешь пытаться сделать.

– Согласен, – отвечал он. Успокоенная ею обещанием, Миа наконец-то смогла раскрыться перед ним. Поцелуй Джеффа был медленным, завораживающим и таким нежным, что она осмелела. Миа приподнялась на коленях и слегка оттолкнула его.

– Я хочу прикоснуться к твоему лицу, – пояснила она. Закрыв глаза, она взяла его лицо в ладони и потом медленно провела пальцами по теплым дугам скул, по носу, вискам. Кожа на лбу оказалась шелковистой и гладкой, а подбородок кололся отросшей за день щетиной.

– Как хорошо, – сказал он.

Она опустила руки ему на плечи и снова устроилась у него на коленях, тут же почувствовав его эрекцию, несмотря на разделявшую их застежку его джинсов и грубую ткань ее шортов. Она поцеловала его, все крепче обхватывая ею бедрами, и вздрогнула, поняв, что вот-вот почувствует оргазм – оргазм неожиданный и столь желанный, хотя в равной степени неприемлемый для нее в такой унизительной, извращенной форме.

Джефф застонал, ею губы стали более требовательны, а руки одним неожиданным движением выдернули из-под пояса полы ее рубашки. Она испуганно почувствовала, как они скользнули под легкую ткань и гладят ее обнаженную спину.

Миа мгновенно выпрямилась и схватила его за руки, силой опуская их к себе на колени.

– Нет, – сказала она. – Теперь тебе действительно лучше уйти.

Он наблюдал за тем, как она встала и оправила рубашку, иронически прищурив глаза. Комната все еще слегка покачивалась перед Миа, но она чувствовала, что голова у нее абсолютно ясная, а мысли четкие.

Джефф поднялся с дивана и уставился на нее, уперши руки в бока, уставился в упор, так что волей-неволей ей пришлось ответить на его взгляд.

– Я был бы не прав, предполагая, что ты лишь дразнишь меня, не так ли? – спросил он.

Она съежилась под его взглядом.

– Да, – промолвила она внезапно охрипшим голосом. – Ты был бы не прав.

Он наклонился и легонько поцеловал ее в щеку.

– И все же ты отъявленная лгунья, Миа, – сказал он. – Твои желания определенно шли гораздо дальше поцелуя.

Он поднял с пола свой стакан и допил оставшееся в чем вино, прежде чем одарить ее прощальной улыбкой и продефилировать к двери.