Огонь и крапива (СИ)

Как же глуп он был раньше! Как мог не догадаться с самого начала! Вот что показалось ему странным, когда они с учителем нашли сломанную кибитку: засохшая кровь Ксайомэры и свежая – Тиориль. Это совсем не вписывалось в ту версию, к которой он пришёл сначала: что некромант ранил обеих женщин, а потом загнал и убил одну из них. В таком случае кровь Ксайомэры тоже была бы свежей. Выходит, всё было по-другому. Тиориль сама изранила и убила свою мать, довела ритуал до конца, а потом вернулась назад и нанесла себе несколько лёгких ран, чтобы притвориться окровавленной и умирающей. А он и поверил… И оставил своего учителя наедине с некромантом!

- Почему ты это сделала? – тихо спросил он. – Как ты могла?

- Это делала не я, - напряжённым голосом отозвалась Тиориль.

- А кто же?

- Я не стану произносить его имя. Это один из тех, кто живёт за пределами нашего мира.

- Демон? Но что ему нужно?

Лицо Тиориль дрогнуло, как будто она хотела заплакать. Справившись с собой, девушка тихо сказала:

- Я просто хотела научиться колдовать. Только и всего. Но у меня мало что получалось. Тогда я и обратилась за помощью к нему.

- Обратилась за помощью? Ради всего святого, кто научил тебя призывать демонов?!

Тиориль обернулась к нему, как тогда, возле Холодного озера. Только сейчас Энмор заметил, какое измученное у неё лицо. Когда она заговорила, губы у неё дрожали и шлёпали друг о друга:

- Этому не обязательно учиться. Иногда достаточно просто позвать…

Внезапно лицо девушки изменилось, да так резко, что у Энмора перехватило дыхание. Её брови нахмурились, лоб разрезали морщины, а из перекошенных губ послышался низкий, нечеловеческий голос:

- Довольно! Хватит болтать! Заканчивай это быстрее. Я… должен… снова… возвратить… себе… тело!

Последние слова она буквально выкрикнула. Её спина напряглась так, что, казалось, вот-вот сломается, глаза смотрели в никуда. Энмор замер, вне себя от отвращения, перемешанного с жалостью.

- Тиориль! – громко позвал он. – Тиориль, пожалуйста, послушай меня! Скорей погаси костёр. Нам нужно уходить отсюда. В Гильдии чародеев тебе помогут. Ты слышишь меня?

Тиориль всё продолжала сидеть, будто окаменелая. Наконец она с огромным трудом повернула к нему голову. Губы её были горестно искривлены, по лицу текли слёзы.

- Прости, Энмор, - тихо сказала она. – Прости, что обманула тебя. Это он меня заставил. Он очень силён. Поначалу он был добр ко мне… я почувствовала в себе силу, у меня стали получаться многие заклинания, которые до этого не удавались. Но потом он подчинил себе мою волю… и мои мысли.

Дрожь пробежала по её телу, и на миг она закрыла глаза, борясь с охватывающим её злом. Потом вновь открыла их и прошептала:

- Я действительно любила Сейдо. И безумно ревновала его к той девушке. И злилась на маму. Он воспользовался моими чувствами… и убил их всех.

- Назови его имя, Тиориль! – закричал Энмор. – Пожалуйста, назови его имя!

Тиориль тяжело покачала головой.

- Не могу, Энмор, - прошелестел её голос. – Он мучает меня. Прощай… Уходи, пока можешь.

В ту же секунду земля под Энмором задрожала. Огонь, разведённый в алтаре, вспыхнул ярче, и вся фигура Тиориль окуталась чёрным дымом. Дым рос и закручивался, образуя высокий столб, и откуда-то из самой середины этого столбы раздался и стих слабый тонкий крик. Энмор смотрел на это, оцепенев от ужаса. Дым был чем-то неестественным, не от этого мира; от одного его вида начинало резать глаза, а запах словно наполнял лёгкие ядом.

Дым рассеялся так же быстро и внезапно, как появился, и на траве вновь возникла замотанная в чёрное фигура. Но это уже была не Тиориль. Её милое лицо чудовищно изменилось. Пухлые щёки ввалились, кожа стала серой и морщинистой и натянулась на скулах и вокруг глаз. Рот растянулся от уха до уха, за рядом пепельно-серых, острых зубов зияла жуткая чернота. Глаза провалились внутрь черепа, и на дне глубоких пустых глазниц горели жёлтые огоньки. Вся фигура девушки вытянулась и истончилась; руки стали длиннее и тоньше, и Энмор был уверен, что эти руки невероятно гибкие, как змеи. Прижавшись к земле, скованный невыносимым ужасом, он беспомощно наблюдал за превращением. Порыв ветра донёс до него запах некроманта – запах тяжёлой могильной земли, перемешанный с запахом дыма – а потом раздался хохот. То, что совсем недавно было девушкой, воздело высоко к тёмному небу свои длиннющие руки, запрокинуло безобразную голову и хохотало во всю силу своей иссушенной глотки. Да, лич смеялся – но эти звуки, заставившие замереть в ужасе весь лес, меньше всего напоминали человеческий смех. В них слышался и визг крысы, и вопль кота, и уханье филина, и лошадиное ржание, и рёв коровы. Энмор почувствовал, как холод безумного страха охватывает его, пробираясь сквозь мышцы к костям, протягивая ледяные пальцы к самому сердцу. Он чувствовал, что все эти крики, что слышатся в смехе некроманта – крики живых существ, которых убивала Тиориль на своём долгом пути, и знал, что совсем скоро услышит крики людей.