Огонь и лёд

Утром в пещеру, крича и рыдая, примчалась День — и кинулась прямо Симу на шею. Она снова успела измениться: стала старше и ещё прекраснее.

— Сим, они идут за тобой, — она дрожала и цеплялась за него мёртвой хваткой.

Босые ноги прошлёпали по камню. В устье пещеры, ухмыляясь, стоял Хион. Тоже выше, чем был, и с заострённым камнем в каждой руке.

— Вот и ты, Сим!

— Уходи! — крикнула День, свирепо оскалившись на него.

— Не раньше, чем мы заберём Сима, — заявил Хион, — если, конечно, он будет на нашей стороне в битве.

Он улыбнулся.

Динк заковылял вперёд, размахивая своими похожими на птичьи лапки руками; глаз у него дёргался самым жалким образом.

— Прочь! — сердито заклекотал он. — Этот мальчик теперь Учёный. Он работает с нами.

— Есть работа и получше, — улыбка сбежала с лица Хиона. — Мы идём убивать тех, кто живёт в дальних утёсах. Ты же пойдёшь с нами, правда, Сим?

И глаза его опасно заблестели.

— Нет, нет! — День так и вцепилась Симу в руку.

Он погладил её по плечу и повернулся к Хиону.

— Почему вы хотите напасть на тех людей?

— Каждый, кто пойдёт с нами на войну, получит три дня жизни!

— Три дня жизни? Целых три дня?

Хион уверенно кивнул.

— Если мы победим, проживём одиннадцать дней вместо обычных восьми. В тех утёсах вроде бы есть какой-то минерал, который защищает от радиации. Только подумай об этом, Сим: три славных долгих дня жизни! Так ты идёшь?

— Отправляйтесь без него! Сим — мой ученик, — прервал его Динк.

— Иди умирать, старик! — презрительно фыркнул Хион. — Сегодня к вечеру от тебя останутся одни кости. Кто ты такой, чтобы указывать нам? Мы молоды, и мы хотим жить долго!

Одиннадцать дней… Это даже звучало невероятно. Одиннадцать долгих дней. Теперь ясно, зачем люди воюют. А кто не стал бы, если можно продлить себе жизнь… почти наполовину! Ещё три дня! О, да.

— Три дополнительных дня, — не унимался Динк, — если сумеешь выжить, они твои. Если тебя не убьют на поле битвы. Если! Если! Вы ещё никого никогда не побеждали. До сих пор вы только проигрывали.

— Но на этот раз, — решительно оборвал его Хион, — мы победим!

— Мы же все происходим от одних предков, — озадаченно сказал Сим. — Почему бы нам сообща не поселиться там, в дальних утёсах?

Хион расхохотался и несколько раз подбросил в руке острый камень.

— Тамошние думают, что они лучше нас. Так всегда думают те, у кого положение выгодней. К тому же те пещеры меньше, места там хватит всего человек на триста.

Ещё целых три дня…

— Я пойду с вами, — сказал Сим.

— Вот и отлично! — обрадовался Хион.

Как-то даже слишком обрадовался.

Динк так и ахнул.

Сим обернулся к нему и День.

— Если я буду драться и одержу победу, я окажусь на полмили ближе к кораблю. А ещё у меня будет на три дня больше, чтобы до него добраться. Другого пути, судя по всему, нет.

Динк печально кивнул.

— Так и есть. Я верю в тебя. Иди.

— Прощай, — сказал Сим.

Старик удивился, потом тихонько рассмеялся — словно милой шутке, сам с собою.

— А ведь верно. Я тебя больше не увижу. Тогда да, прощай.

И они пожали друг другу руки.

Так они и вышли — Хион, Сим и День, вместе, а за ними другие. Вчерашние дети быстро выросли в бойцов. И тёмный огонь, полыхавший в глазах Хиона, был не самым приятным в мире зрелищем. О, далеко не самым.

* * *

День отправилась с Симом. Она сама выбрала ему боевые камни и теперь несла их. И сколько он ни просил, назад она не пошла. Солнце уже готовилось взмыть над горизонтом, когда они достигли той стороны долины.

— День, пожалуйста, уходи!

— …и подожди дома, пока вернётся Хион? — осведомилась она. — Да он только того и ждёт. Ты погибнешь, а он женится на мне.

Она упрямо встряхнула своими невероятными сине-лиловыми кудрями.

— Но я останусь с тобой. Если погибнешь ты, погибну и я.

За ночь мир успел немного съёжиться. Лицо Сима стало твёрже, а сам он — выше. Кругом радостно вопили стайки детей, занятых поиском пищи, и он глядел на них с любопытством чужака: неужели и сам он всего четыре дня назад был вот таким? Ну не странно ли! Симу казалось, что прошло уже много-много дней — чуть ли не тысяча, и все их он прожил сам. Мозаика событий у него в голове была так монументальна, так живописна, так разнообразна, что просто поверить невозможно, что всё это случилось за столь малое время.

Бойцы бежали по двое и по трое. Впереди вздымалась гряда невысоких чёрных утёсов. Вот и мой четвёртый день, сказал себе Сим. А ведь я не стал ни на йоту ближе к кораблю — да ни к чему вообще, и даже (он прислушался к лёгкой поступи День рядом) к той, что несёт моё оружие и срывает для меня спелые ягоды по пути.

Полжизни как не бывало. Или трети — если он победит в битве. Если…

Он бежал легко; ноги поднимались, опускались, били в землю. Это день осознания тела… Вот я бегу и ем, я ем и расту, я расту и смотрю на День… и у меня приятно кружится голова. И она глядит на меня с тою же нежностью в глазах. Это день нашей молодости. Может, мы тратим его впустую? Продаём его за мечту, за пустышку?