Огонь и сталь (СИ)

— Разбойники разные бывают, — у вампирши нет при себе никакого оружия… значит, магия. Белое Крыло владеет парой элементарных заклинаний, но их вряд ли достаточно для той, которая свободно расхаживает по дорогам Скайрима безоружная.

— Но цена за голову у всех одинаковая. Хотя нет, вру. Цена, конечно, разная, но вот эквивалент не меняется, — в раскрытой ладони бретонки вспыхнуло пламя. Оранжево-золотистые язычки плясали на ее пальцах, не обжигая. Серые глаза потемнели, заметив, что Тинтур медленно вынимает клинок из ножен, — а вот этого не надо. Ты все равно не успеешь. Заклинания быстрее. Поэтому не дергайся, и все пройдет быстро.

На лице босмерки не дрогнул ни единый мускул. Деметра даже невольно позавидовала такому самообладанию. Оно бы ей очень пригодилось, особенно в общении с Цицероном. Женщина покосилась в сторону норы — безумно улыбающийся Хранитель с эбонитовым кинжалом в руке подкрадывался к эльфу. Можно отвлечь Белое Крыло заклинанием огня, а шут быстро оборвет существование разбойницы ударом лезвия в грудь, живот или скользящим поцелуем по шее. Тинтур не успеет ничего почувствовать, и ее душа отлетит в царство Ситиса. Довакин едва заметно кивнула.

— Цицерон заточил свой клинок… он такой блестящий, остренький… и смертоносный! — мужчина резко бросился вперед, занося руку для удара. Эльф круто обернулась и попыталась уйти от атаки паяца, но в лицо ей ударила волна жара — Деметра поливала огнем землю вокруг босмерки.

— Не уйдешь, — просипела Довакин, давясь дымом. Тинтур сунула руку в карман и крутанулась на месте, вскидывая кулак в сторону Драконорожденной. Магичка инстинктивно отшатнулась, но белые крупинки соли успели достичь ее лица: большая часть осыпалась на траву, столкнувшись с серебристой броней маски, но несколько гранул все же успели попасть в глаза бретонки, которые словно обожгло огнем. Драконорожденная взвыла и с остервенением сорвала с лица маску.

— Сука остроухая! — визжала она, протирая веки и тряся головой. По бледным щекам женщины катились слезы. — Лесная падла!.. а я то хотела подарить тебе быструю легкую смерть!.. Цицерон! Вспори ей брюхо! Пусть она кишки себе на кулак намотает!

— Да!.. о да, моя прекрасная и могучая Слышащая!.. — Хранитель подкинул кинжал в воздух, в его темно-карих глазах мелькнули алчные искорки. — Красотку Нелли как найду, ей сразу в брюхо нож воткну… хи-хи-хи… — приплясывая, Цицерон кружил вокруг Белого Крыла, успевшей выхватить лук. Соратница не стала ждать, пока магичка проморгается или шут наконец нанесет удар. Звонко зазвенела тетива, и Хранитель шарахнулся в сторону, но не успел — стальной наконечник вонзился ему в бедро. Темно-алый потертый бархат его костюма окрасился кровью.

— Ой, ой, ой, — мужчина неуклюже осел на камни, прижимая пальцы к краям раны. — Цицерону больно… больно смеяться!..

Тинтур выхватила следующую стрелу, целясь в голову шута, но она не успела натянуть тетиву - в грудь босмерки ударил пучок неоново-сиреневых молний. Эльфа отшвырнуло назад, лук выскользнул из ее ладони. Белое Крыло распласталась на земле, жадно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба-убийца. Стальной нагрудник слегка оплавился и почернел на месте удара заклинания. Деметра, рыча с не меньшей яростью и гневом, чем сами драконы, метала в Тинтур сверкающие гранями ледяные глыбы. Соратница кинулась прочь, но ноги плохо слушались и заплетались. Один из ледяных шипов пролетел в миллиметре от лица босмерки, обдав щеку могильным холодом — на смуглой коже осталось ярко-алое пятно, морозный ожог. Белое Крыло по-земеиному юркнула за валун, вытаскивая из голенища сапога кинжал. Ее охотничий лук одиноко валялся на берегу ручья, бретонка презрительно спихнула его острым носком сапога в воду. Глаза Довакин покраснели, слезы жемчужинами катились по матово-молочной коже, женщина часто моргала. Боль лишь сильнее распаляла желание магички расправиться с разбойничьей королевой, а при виде Цицерона, окровавленного, скорчившегося на земле, рассудок Драконорожденной заволокло плотной алой пеленой. Ту’ум уже клокотал в груди Деметры, когда на землю упала гигантская крылатая тень. Из за слез, сковывающих взор бретонки хрустальным забралом, блондинка не сразу разглядела дракона, кружащего у нее над головой.

— Боэтия тебя побери… — просипела магичка. Поток холодного воздуха швырнул пыль ей в лицо, и земля содрогнулась, когда дракон тяжело опустился на камни. Его дымчато-зеленые глаза с ненавистью впились в фигуру Довакин.

— YOL…¹ — из клыкастой пасти летающего ящера вместе с криком вырвался поток пламени. Деметра едва успела использовать заклинание оберега, создав вокруг себя магический щит. Огонь с ревом обогнул невидимую преграду, рваные золотисто-алые осколки пламени взлетели в воздух. Кровавый дракон взмахнул кожистыми крыльями, брошенные в него молнии лишь слегка задели ящера по хвосту. Серо зеленая чешуя тускло бликовала на солнце. Эта крылатая тварь реяла над холмами, не давая Драконорожденной прицелиться. Чертыхнувшись, магичка бросилась к стонущему Цицерону.