Огонь с небес

Руль рванулся из рук, машину подбросило, и Араб ощутил, буквально физически ощутил, как передок машины весом в семь с лишним тонн поднимается в воздух. Потом машина жестко плюхнулась на передние колеса, и тут — то ли повреждения были достаточно серьезными, то ли под колесо попал большой камень — бронированный «Егерь» подбросило в воздух уже боком, подвеску продавило до ограничителя, и Араб понял, что машина переворачивается. Он только и успел — сжаться, как смог, чтобы не переломать ни руки, ни ноги…

Очнулся он не от боли — все тело как онемело, перекрещенное натянутыми до предела подвесными ремнями. Он очнулся от того, что почувствовал рядом с собой живого человека…

— Араб… Черт, Араб…

— Твою мать… — Было трудно дышать, при каждом вздохе ощущалась боль, и Араб подумал — не переломал ли он себе ребра. А запросто — при таком полете машина, как бабочка, взлетела. Хорошо, что тут бронеклетка настоящая, все укреплено — иначе бы раздавило.

— Надо выбираться. Ты как?

— Хреново…

— Все равно надо выбираться…

Черт… Чертовы флотские, все как с дуба бухнули, от матроса и до адмирала. Ему бы вздохнуть — да даже и пошевелиться проблема.

— Есть… так точно…

Араб уже хотел попросить, чтобы Ворон отстегнул его от сиденья, потому что он никак не мог дотянуться до замка, но тут хлопнула бронированная дверь, и события понеслись в темпе польской мазурки.

— Они здесь!

Адмирал Воронцов

Сам не знаю, сколько я так пролежал. То ли минуту, то ли час, то ли всего несколько секунд. Потом пришло сознание — а вместе с сознанием пришла и боль. Очень сильная боль, было такое ощущение, что меня колотят со всех сторон разом, а какой-то придурок надел мне на голову большую кастрюлю и лупит по ней молотком…

Цел…

Машина лежала на боку, взрыв подбросил ее, но не разрушил, в конце концов, это была бронированная машина, способная защитить экипаж от разрыва фугаса на дороге. Она просто повернулась на бок, ее протащило несколько метров по дороге, и она остановилась. Вот и все, что с нами случилось…

Сумка с гранатами на ремне сильно мешалась и давила на ребра, но у меня даже мысли не было бросить ее. Без оружия ты никто в этой игре, ты цель, мишень, не способная ответить. Я сунулся вперед, туда, где был Араб. Оставалось надеяться только на то, что он пристегнулся и не сломал себе шею, когда мы кувыркались на этой бронированной черепахе…

— Араб… Черт, Араб…

— Твою мать… — сдавленно донеслось спереди…

— Надо выбираться. Ты как?

— Хреново…

— Все равно надо выбираться…

— Есть… так точно…

И тут я услышал тот самый шум, гудение вертолета. И понял, что они еще здесь.

— Они здесь!

Машина лежала на правом боку, для того чтобы выбраться из нее, надо было открыть левую дверь, весившую примерно сорок… может, даже и больше килограммов. Причем дверь эту надо было открывать вверх, откидывая примерно так же, как ты откидываешь в сторону колодезный люк. Сам не знаю, как я открыл ублюдочную дверь с сотрясением мозга, вывихом левой руки и огнестрельным ранением — но каким-то образом открыл. И вывалился на борт машины, вместе с ракетным гранатометом в руках и еще двумя в сумке, заорав от боли…

— Ублюдок, сюда! Давай сюда!

Пятьсот метров — для стрельбы по вертолету почти предел. Четыреста… Триста… Только держись ровнее.

И тут вертолет, который я видел как темное пятно, пошел на круг. А для морского офицера, который практикуется в спортинге, ставя метательную машинку на корме авианосца — цель плевая. Даже для меня, в моем состоянии…

Что-то взорвалось… еще раз, совсем рядом — но мне было плевать. Подонки были у меня на мушке…

Араб

Большую часть энергии взрывной волны поглотило противовзрывное, пулестойкое стекло, на нем были баллистические очки, и они сберегли глаза, а шлем, похожий на мотоциклетный, сберег голову. Рядом что-то с размаху грохнулось о землю, в разные стороны полетели пыль и гравий — и он понял, что надо выбираться, пока их многострадальный «Егерь» не вспыхнул, и они не поджарились тут живьем.

Но сначала — надо освободиться от ремней. Они здесь четырехточечные, пристегиваешься, как к сиденью раллийного автомобиля. Это сделано в расчете на то, что при взрыве ты не пострадаешь — тут даже для ног есть специальная подставка с сотовой структурой, сминающаяся при взрыве, чтобы не было перелома лодыжек.

Изогнувшись совершенно немыслимым образом, ему удалось добыть небольшую, ромбовидную, заточенную со всех сторон металлическую пластину — он приклеил ее клейкой лентой на шее, сзади, чтобы закрывалась воротником — и при обыске не сразу обнаружат, и метнуть можно при команде «руки вверх». Для того, чтобы перепилить ремень безопасности, нужен был клинок с нормальной рукоятью и серейторной заточкой — здесь не было ни того ни другого. Сцепив зубы и кровяня пальцы, понимая, что противник может быть где-то совсем рядом, Араб начал пилить.

Ему удалось освободиться за минуту или две — никто не считал, считать было некому. Высвободившись, он с тоской глянул наверх, потом ему в голову пришла идея куда получше. Если лобовое стекло выбило — через этот проем он и выберется.